Галина Губайдуллина - Колонисты. Часть 3

Кровать с изголовьем в виде большого кофейного цвета пуфа с обводкой из резкой слоновой кости. Белое стёганое покрывало.

Серые стулья и кресла с тем же орнаментом из слоновой кости.

Белый трельяж с букетом оранжевых роз в белой вазе.

Белый столик, заставленный чёрными и бронзовыми статуэтками лошадей и слонов, пара хрустальных ваз.

Белые шкафчики, белый пол.

–Эти женщины только и знают, что с утра до вечера завивать волосы,– заворчал глава семьи.

И он покрутил бумагами перед лицом жены.

Спрашивал её:

–Когда ты кончишь транжирить деньги? Это вот последние счета. Все скопом навалились на бедного Эллери – жена, обстоятельства, кредиторы, все, все пьют мою кровь.

–Ну, прости,– без доли сострадания молвила женщина.

–Ты хочешь, чтобы нас выгнали на улицу?

Зефирина испуганно скуксилась и заплакала.

Рут недовольно сказала:

–Ты запугал ребёнка.

Мужчина выбежал из комнаты, хлопнув дверью.

Он пошёл по коридору, пока не наткнулся за поворотом на старшего брата.

Эллери скорее удивлённо, чем радостно вопрошал:

–Осмунд! Ты ещё не свернул шею где-нибудь в Гималаях?

–Вижу: ты очень рад видеть меня здоровым и весёлым.

–Надолго в родные пенаты?

–Решил взяться за ум, осесть на родной земле.

–И где твоя родная земля? Где-нибудь у истоков Ганга?

–Нет, Эллери, она там, где ты стоишь.

–Тебя столько лет не было, я вёл хозяйство, как мог.

–Да-да, я в курсе. Результаты плачевны.

И старший брат красноречиво обвёл глазами голые стены.

Осмунд иронизировал:

–Не знал, что ты сторонник минимализма.

–Моя часть наследства почти иссякла…Я зарабатываю иногда кое-чем, но у меня такая транжира жена…

–Молочный завод – банкрот?

–Ну да.

–Я его выкупаю у тебя.

–Возьми меня в долю.

–Хочешь идти быстро – иди один.

–И чего тебе не сиделось в конторе железных дорог?

–А я и в конторе буду сидеть.

–Я думал, ты отпустил бороду наподобие нашего генерал-губернатора Индии Роберта Бульвер-Литтона, чтоб в горах лицо не обморозить…

–Хорошая шутка, но не всем женщинам нравятся мужчины с бородой.

Зефирина играла в детской в миниатюрную резную мебель из слоновой кости: здесь были и комод с чашечками, арфа, клавесин, шкафчик с зеркалами.

Гувернантка сделала реверанс вошедшим братьям Данкарт.

Отец окликнул дочь:

–Цветок мой, посмотри, это мой брат, твой дядя Осмунд.

Лицо девочки являло полную копию своей матери.

–От нас только фамилия,– вздохнул Эллери,– Хотя родилась вроде, как светлой, потом темнела и темнела.

Ребёнок серьёзно посмотрел на незнакомца.

Спросила:

–Дядя Осмунд, а, правда, что облака – это пар?

–Да, малышка.

–Тогда как из них льёт дождь?

–Пар же мокрый, и вот, когда одежды святых намокают, они выжимают их на наши головы.

Девочка рассмеялась.

–Вы это не серьёзно, да?

–Кто знает, как там на небесах. Я умею пока только строить железные дороги для поездов.

–Понятно,– кивнула Зефирина и принялась опять играть в куклы.

Осмунд поинтересовался:

–Ты хоть видишь своих родителей?

Ребёнок лениво отвечал:

–За трапезой. В остальное время они: то укладывают причёски, то принимают ванны, то ещё заняты чем-нибудь.

–Чем-нибудь пустым,– закончил фразу за ребёнка дядя, и, глядя на младшего брата, притворно удивлялся,– Как ты время выкроил завести ребёнка, ведь такой у тебя загруженный график работы?

За обедом Осмунд разглядывал повзрослевшую Элизабет, упрекал младшего брата:

–Как ты мог не выдать замуж такую красавицу? Ты даже этого не смог сделать! Ей уже 21 год!

–Простите меня,– опустив голову, оправдывался Эллери перед племянницей и братом,– Я истратил своё наследство и приданое Либби.

Рут сидела с отсутствующим видом. Зефирина вообще не вникала в разговоры взрослых, тщательно пережевывая еду.

–Если ты продашь все побрякушки из слоновой кости в доме, то наскребёшь на очень приличное наследство для Элизабет,– указал Осмунд.

–Эти безделушки так любит Рут…– выскочило у Эллери.

Осмунд грозно поднял брови на него.

–Я подумаю над твоими словами,– кивнул провинившийся.

Старший дядя покровительственным тоном успокаивал племянницу:

–Дорогая, мы сделаем всё возможное, чтобы ты стала счастливой.

Вернувшийся в родной дом заметил, что Рут уже несколько раз налила себе бренди.

Молодая женщина встретилась с Осмундом глазами и предложила и ему:

–Выпьешь?