Аманда Квик - Сюрприз

– Сэр, если вы хотите заплатить долг моему дорогому покойному брату, вы должны уберечь Имоджен от неминуемой беды.

– Имоджен ожидает от меня совершенно другой помощи, мадам. Она с дьявольским упорством стремится к этой беде. С учетом ее энергии и решимости, я подозреваю, она добьется своей цели.

– Она поразительно упряма, – признала Горация.

– Она способна посрамить и Наполеона, и Веллингтона. – Он повернулся к полкам, забитым книгами. – Я, например, не имею ясного представления, каким образом способен помочь мисс Уотерстоун с инвентаризацией коллекции.

– Такое нередко случается с моей племянницей, – задумчиво проговорила Горация. – Она любит самостоятельно контролировать ситуацию.

– Понятно. – Маттиас посмотрел на заглавие тома, который держал в руках. «Описание странных и необыкновенных предметов в гробницах, обнаруженных на островах южных морей». – Я думаю, это должно войти в ваш перечень.

– Книги об артефактах гробниц? – Горация подошла к письменному столу и склонилась над открытым журналом. Она макнула гусиное перо в чернила и сделала какую-то пометку. – Очень хорошо, вы можете положить ее вместе с другими.

Маттиас водрузил том на все возрастающую стопу аналогичных книг. Он рассеянно посмотрел на оставшиеся тома, поскольку его мозг был занят более насущными проблемами, связанными с Имоджен Уотерстоун. Прежде чем принять решение относительно дальнейших действий, он должен располагать необходимой информацией.

– Каким образом Вэннек скомпрометировал вашу племянницу, мадам?

Горация поджала губы:

– Это очень неприятная история.

– Чтобы действовать, я должен знать хотя бы наиболее существенные факты.

Горация с надеждой посмотрела на него:

– Пожалуй, будет лучше, если вы узнаете некоторые подробности от меня, а не из столичных сплетен. Они ведь, кажется, и вашей репутации повредили, милорд?

Маттиас встретил ее взгляд:

– Вы правы, миссис Элибанк. У вашей племянницы и у меня немало общего.

Горация внезапно стала внимательно рассматривать посмертную маску древних этрусков.

– Так вот, три года назад Люси пригласила Имоджен в Лондон. К тому моменту леди Вэннек была замужем уже больше года, но это было ее первое приглашение.

– Имоджен остановилась у лорда и леди Вэннек?

– Нет. Люси предупредила, что не может предложить ей остановиться в их доме, потому что лорд Вэннек не выносит гостей. Она предложила снять для Имоджен на несколько недель домик и позаботилась об этом.

Маттиас нахмурился:

– Имоджен отправилась в Лондон одна?

– Да. Я не могла сопровождать ее, потому что мой муж был в то время тяжело болен. Да Имоджен и не считала, что ей нужна компаньонка. У нее очень независимый характер.

– Я это заметил.

– Вину за это я целиком возлагаю на ее родителей, упокой Господь их душу, – вздохнула Горация. – Они души в ней не чаяли и все делали из лучших побуждений, но воспитали ее слишком независимой.

– Каким образом? – поинтересовался Маттиас.

– Мой брат и его жена были далеко не молоды, когда у них родилась Имоджен. Они уже совсем было потеряли надежду иметь детей. Рождение Имоджен было для них великой радостью.

– У нее нет братьев или сестер?

– Нет. Ее отец – Джон, мой старший брат, был философом и имел весьма радикальные взгляды на воспитание молодежи. Он увидел в Имоджен блестящую возможность воплотить на практике свои теоретические воззрения.

– А мать?

Горация сделала гримасу:

– Алетея была весьма своеобразная леди. В молодые годы она наделала шуму… Написала книгу, в которой вполне серьезно подвергала сомнению значение брака для женщины. Мой брат влюбился в нее сразу же, как только прочитал книгу. Они тут же поженились.

– Несмотря на ее взгляды на брак?

– Алетея всегда говорила, что Джон – единственный во всем мире мужчина, который подходит ей как муж. – Поколебавшись, Горация добавила: – Она была права. Во всяком случае, ее взгляды на женское воспитание были тоже весьма своеобразны. Она написала книгу и об этом.

– Другими словами, Имоджен – продукт радикального философского эксперимента?

– Боюсь, что именно так.

– А что случилось с вашим братом и его женой?

– Они умерли от легочной инфекции в тот год, когда Имоджен исполнилось восемнадцать лет. – Горация покачала головой. – Я часто говорила им, что их привычка курить этот мерзкий американский табак не доведет до добра. К счастью, Имоджен не унаследовала этой гадкой привычки.