Сьюзен Филлипс - Только представьте…

Кейн заметил пятна румянца на высоких скулах и странные гальванические огни в глубинах фиалковых глаз. Ему отчего-то стало не по себе. Сегодня в ней таилось нечто лихорадочное, почти неистовое, пульсирующее, словно барабанная дробь, стремящееся вырваться наружу и взмыть в небеса.

Кейн быстро шагнул к ней. Кит посмотрела ему в глаза и, намеренно отвернувшись, прошла в другой конец зала, к старому радерфордскому знакомому.

— Брэндон! Боже, вы сегодня неотразимы! А это, должно быть, ваша милая нареченная, Элеонора! Надеюсь, вы позволите мне время от времени похищать Брэндона? Мы такие старые друзья… скорее брат и сестра, ну, вы понимаете? Я не могу навсегда распроститься с ним, даже ради такой хорошенькой молодой леди.

Элеонора пыталась улыбнуться, но губы сами собой складывалась в неодобрительную гримасу, особенно от сознания того, какой унылой и скучной она выглядит рядом с экзотически красивой Кит. Брэндон же уставился на Кит с таким видом, словно она была единственной женщиной в мире.

— Парселл, мисс Бэрд, прошу извинить нас, — вмешался подоспевший Кейн.

Его пальцы впились в нежное предплечье, но, прежде чем он успел протащить ее через весь зал к лестнице и заставить сменить платье, к ним подплыла Вероника в черном вечернем туалете. Мгновенно оценив положение, она слегка подняла брови: очевидно, маленькая драма, разыгравшаяся на ее глазах, показалась ей довольно забавной.

— Бэрон, Катарина, я как раз вас ищу! Представляете, опоздать на собственный бал! Такое только со мной бывает! Сейчас подадут ужин. Бэрон, будьте душечкой и проводите меня в столовую. Катарина, позвольте представить вам Серджио. Очаровательный мужчина и лучший баритон, какой только пел в Нью-Йорке за последние десять лет! Ему выпало счастье быть вашим соседом по столу.

Кейн в отчаянии скрипнул зубами. Теперь ему ни за что не удастся убрать отсюда Кит! Оставалось молча наблюдать, как красивый итальянец берет руку его жены и с многозначительным видом переворачивает ее, чтобы припасть к ладони интимным поцелуем.

Кейн рванулся вперед, но Вероника его опередила.

— Дорогой мой, — тихо проворковала она, вцепившись ногтями в его запястье, — вы ведете себя как занудливый и скучный муж. Лучше пойдемте со мной, пока не наделали глупостей и не пали в глазах общества.

Вероника, как всегда, была права, но ему потребовалась вся воля, чтобы повернуться спиной к жене и итальянцу.

Ужин продолжался почти три часа, и за это время по комнате раз десять прокатывался смех Кит, делившей внимание между Серджио и соседом слева. Оба немилосердно льстили ей и осыпали комплиментами. Серджио, похоже, взялся учить Кит итальянскому и, когда та пролила вино, обмакнул палец в лужицу и поднес ко рту. Только твердая хватка Вероники помешала Кейну перепрыгнуть через стол и наброситься на итальянца.

Кит тем временем вела собственную битву. Она назло Кейну попросила Люси упаковать белое платье только потому, что оно ему не понравилось. Сначала она вовсе не намеревалась его надевать. Но когда вынула другое, из нефритово-зеленого бархата, сердце с новой силой ранили слова Кейна: «Трудно представить что-то более ужасное, чем появление нежеланного, ребенка в этом гнусном мире и в той мерзости, которую мы называем браком…»

С другого конца стола до нее донесся смех Кейна, весь вечер ухаживавшего за Вероникой.

Наконец дамы встали, оставив джентльменов за бренди и сигарами. Скоро начнутся танцы…

Брэндон подвел Элеонору к отцу и пригласил на первый танец Кит. Та с сожалением смотрела в красивое слабовольное лицо. Брэндон, так высокопарно рассуждавший о чести и готовый продаться тому, кто больше даст. Сначала ей за плантацию, потом Элеоноре за банк. Кейн никогда не поступил бы так, даже если бы на карте стояла прядильня. Его женитьба на ней — всего лишь месть, ничего больше.

Кружась в объятиях Брэндона, она мельком заметила несчастную Элеонору и пожалела о своей жестокости. Зачем она флиртует с Брэндоном, ведь он ей не нужен!

Ничего, Кит с ним сквитается! Сегодня она выпила достаточно шампанского, чтобы отомстить за всех обиженных женщин!

— Я скучала по вас, — шепнула она в уверенности, что за музыкой ее никто не услышит.

— А я все это время тосковал, Кит. О Господи, как вы красивы! Меня убивает мысль о том, что вы достались Кейну.

Кит подвинулась ближе и лукаво предложила:

— Милый Брэндон, давайте сбежим! Оставим все: «Райзен глори» и банк. Останемся только вдвоем, вы и я. У нас не будет ни денег, ни дома, останется одна любовь.