Давид Робитов - Крестом и мечом

– Товарищи мои! Чем страшнее враг, тем почетней победа! Не посрамим памяти прародителя Гаута! Перкунас благословит наше оружие! Вперед Гаутинги! Слава героям! Смерть врагу!

Смерть! Смерть! Смерть! – Повторяли воины в такт ударов мечей о щиты.

И вот сошлись два флота. Закружилась смертельная карусель. Вопящая, изрыгающая тучи стрел и камней схватка галер. Оглушительный треск поломанных весел и проломленных бортов. И вот внезапно в самой гуще скопления изуродованных кораблей появился «царский бегун», изрыгая огненные струи с обоих бортов.

Жидкое пламя полилось на вражеские корабли. Попав на палубу, мидийский огонь, который позже стали называть греческим, быстро разгорался. Его нельзя было потушить водой. Яркое пламя разгоралось. Черный дым окутал галеры. Крики радости пиратов, от предвкушения победы, сменились воплями ужаса. Достигнутая, казалась, победа, мгновенно сменилась поражением. В считанные минуты весь пиратский флот был объят негасимым огнем. В отчаянии морские разбойники бросались в воду.

Капитаны, судам которых посчастливилось не попасть под огонь, в спешке разворачивали свои галеры, торопясь покинуть место морского пожара. Но их настигали византийские галеры и брали на абордаж.

Еще догорали некоторые суда, но сражение закончилось. После схватки, оставшихся в живых моряков вылавливали из воды.… И своих и чужих.

В порт острова Эвбеи вошли изрядно потрепанные триумфаторы. Трем ладьям варягов и четырем малым ромейским триерам не суждено было вернуться в порт.

В каюте наварха на флагмане Хильд передавал Василию последнюю волю Эрмана.

– И когда все закончилось, я подошел к его горящей ладье, – рассказывал Хильд. – Даже затрудняюсь с чем-то сравнить ее. То ли с ежом, то ли с решетом. Живых я взял к себе на борт. Херман же не пожелал покинуть свою ладью, наполненную мертвыми телами. Он отправился с ними к своим предкам в Вальхаллу. Я просил его передать мой поклон предкам и приветствие Одину. Славная, хорошая смерть!

– Я не вмешиваюсь в ваши варварские обычаи, но мне доложили, что вы привязали женщину к мачте горящей ладьи. Зачем?

– Это была одна из корабельных шлюх пиратов. Мои товарищи выловили ее из воды. Очень кстати. Негоже было такому вождю, как Эрман отправляться в долгий путь на Небо без женщины, обслуживающей его.

– Его подвиг не забудут в Византии. Я позабочусь, чтобы причитающееся ему жалование было передано тебе. Ну а ты распорядись им по своему усмотрению согласно вашим обычаям.

Пропустив мимо ушей риторику Василия, Хильд протянул вперед свою ручищу и разжал кулак. На ладони лежал золотой медальон, с отвратительной Горгоной, изображенной на нем.

– Ты будешь в Константинополе на триумфе. Наверняка, тебя пригласят и на свадебные торжества. Секонунг дал мне это, и попросил, чтобы ты передал его невесте царевича Романа со словами: «Это подарок на свадьбу от риха Хермана Рыжего».

– Я исполню последнюю волю героя. – Василий взял медальон из ладони викинга.

Флот азиатских арабов потерпел сокрушительный разгром. В ближайшее время можно было не ожидать пиратских набегов на прибрежные города Византии. Но все же Василий дождался эскадру галер из Антальи, пришедшую им на смену. Отправив свои потрепанные ладьи и галеры на ремонт в центральный порт фемы Пелопоннес36 Коринф37, Василий на флагманском дромоне поспешил с докладом в Константинополь. Он вез с собой пленных предводителей пиратов, посаженных на время перехода за весла, вместо византийских гребцов.

Наступил день свадебных церемоний. Сочетание священными узами брака провинциальной актрисы и наследника царского престола.

Почти все собравшиеся сегодня в дворцовом крыле у цесаревича Романа были преимущественно бюрократического сословья. Возглавлял свиту цезаря паракимомен, первый министр и спальничий самого государя Васили Ноф . Пестрая одежда, но с преобладанием зеленых цветов, придавала компании Романа оживленный вид. Присутствие в одеждах зеленого цвета, подчеркивало их партийную принадлежность. Непримиримые сословья бюрократов и военных, даже на свадебной церемонии неосознанно кучковались возле своих лидеров.

Палатин, один из дворцовых служащих, набираемых из евнухов, заглянул в зал:

– Прошу занять указанные места, господа, если вас это не затруднит. Церемония начинается.

Роман отправился на свое место в первом ряду и чуть не споткнулся. Его церемониальный халат был ничуть не легче доспехов и к тому же был менее удобным. Бархат вишневого цвета весь топорщился золотыми вышивками. Жемчуг с драгоценными камнями, в изобилии красовавшиеся на груди, воротнике и по рукавам делало одежды просто неподъемными. А широкий золотой пояс, усыпанный рубинами, сапфирами, аметистами, инкрустированный искусной эмалью, весил куда больше, чем солдатский пояс с мечом, ножнами и кинжалом. На голове его сияла стемма цезаря – обруч чистого золота, украшенный драгоценными камнями и эмалями.