Эрика Адамс - Соблазнённая

Навряд ли она отдавала себе отчёт в том, стоило это делать или нет и как со стороны выглядело бы их «непреднамеренное знакомство». Но в этот самый момент в её очаровательной головке начал складываться план. Незамысловатый и кое-где шитый белыми нитками. Но там, где ей недостаёт опыта, можно сделать ставку на природную красоту: огромные карие глаза, пухлые красные губки и стройную, тонкую фигурку с волнующими глаз округлостями грудей и идеально плавной линией бёдер, подчёркнутых свободно струящимся белым платьем.

Она была красива и пленяла мужчин своей красотой, выглядевшей столь безобидно и кротко, что практически каждый считал своим долгом уберечь её от посягательств других самцов. Не единожды она слышала из мужских уст волнительные и столь желанные для многих представительниц женского пола клятвы в вечной любви, но едва ли многие из них волновали её по-настоящему.

Они лишь тешили самолюбие и приятно будоражили кровь ровно до того момента, когда в воздухе повисало последнее сказанное слово, а на неё устремлялся ожидающий взгляд мужских глаз. Скучно и предсказуемо, впрочем, как и всегда. От поклонников не было отбою, как и тех, кто претендовал на её руку, но своенравная красавица, бывшая единственной и горячо обожаемой дочерью своего отца, могла сколько угодно в своё удовольствие воротить чудесный носик от завидных женихов. Размениваться по мелочам было не в её стиле, так говорила она самой себе и ждала чего-то необыкновенного, достойного её по всем параметрам. И кажется, что совсем недавно она обнаружила подобного мужчину.

Способ, которым Эмилия вознамерилась познакомиться с Лаэртом Солсбури, был прост до невозможного – нужно было всего лишь попасться ему на глаза, якобы случайно, а дальше в ход пойдёт её красота. Для этого нужно всего лишь было присоединиться к игрокам в волан и непременно сразить наповал желанный объект собственной грацией и очарованием. Сделать это было проще простого – к пущему неудовольствию большинства девиц, Эмилия была желанным участником практически во всех забавах. Её появление с ракеткой для игры в руках было встречено радостными приветственными возгласами. Пару девиц демонстративно покинули зелёную лужайку, едва на неё ступила нога Эмилии. Девушка улыбнулась – подобное проявление недоброжелательности в итоге всегда играло ей на руку.

– Не хотите ли проиграть, Эмилия? – задорно отозвался Джон, приходившийся кузеном детям Томпсонов.

– Желаю сыграть пару партий, надеясь выиграть, – как можно более невинно отозвалась девушка, отходя на надлежащее расстояние.

– Если хотите, я могу уступить вам свою часть поля. Она выигрышная. Пребывая на ней, я не проиграл ещё ни одной партии.

И лишиться возможности краем глаза наблюдать за группой мужчин, среди которых находился Лаэрт, мысленно усмехнулась Эмилия.

– Благодарю, но уверена, что мне сегодня повезёт больше вашего.

Джон в ответ на это заявление лишь улыбнулся, повертел ракетку и встал на исходную позицию.

– Первый удар ваш, Эмилия.

Что ж, начнём… Нельзя было сказать, что игра в волан была одной из любимых забав Эмилии, но ей многое давалось довольно легко. Что уж говорить о забаве, которую она в глубине души считала детским развлечением, несмотря на то что она считалась привилегией высшего общества. Со стороны девушки, размахивающие ракетками и посылающие друг другу волан со смешками и вскрикиваниями, смотрелись соблазнительно, чего не скажешь о мужчинах, которые придавали чересчур большое значение этой невинной игре. Стоило только посмотреть на сосредоточенное лицо Джона, чтобы понять: проигрывать он не собирался. Азартные существа во всём, даже в подобных мелочах. Иногда так легко было играть на их амбициях…

Расчёт Эмилии был прост – заметив юную прелестницу, Лаэрт, несомненно, примкнёт к игрокам, не преминув свести с ней знакомство. Однако шла уже четвёртая партия игры, в которой верх попеременно одерживали то Джон, то Эмилия, но желанный объект не спешил очаровываться. Странное дело. Эмилия то и дело ловила на себе взгляды прочих мужчин, располагавшихся неподалёку. Но Лаэрт вовсе не замечал её или всё же смотрел, но украдкой, осторожно бросая взоры исподтишка и оставаясь не замеченным в этом?

Поверить в то, что он мог остаться равнодушным к увиденному, она не могла. Разве она не само живое воплощение грации? А с каким изяществом она посылала волан на другой конец лужайки! А румянец, разыгравшийся на щеках от игры и придающий её облику волнующий вид? Неужели всё это могло остаться не замеченным им? Ещё немного – и она потеряет терпение просто потому, что игра уже начинала утомлять её, а Джон вошёл в раж, явно не желая уступать девушке. Раздосадованная Эмилия запустила что есть мочи волан в Джона, а тот отбил его с двойным усердием, забросив его далеко за пределы лужайки.