Нерон Ван Асура - Проклятые судьбы

– Я отказываюсь, – спокойно ответила я, поспешив к выходу, не было сил и желания оставаться далее в этой гнилой дыре.

– Подумай над моим предложением и дай свой ответ, Рыжая Дева Фениксов, – бросил свое предложение мне вдогонку старец.

– Вот черт! Черт! Черт! – выкрикивала я, сумбурно размахивая по дереву своей палкой, в которую с хрустом вгрызались гвозди. – Как он узнал о них!

Примерно неделю назад сестры Мила и Арина ходили в лес рядом с городом за ягодами и грибами. По дороге мимо них проезжали повозки, их вожжи были полностью обмотаны белой тканью. В самих повозках были трупы и части тел, которые сочились желтым гноем вперемешку с почти свернувшейся черной кровью. Одна повозка, проезжая мимо сестер, наехала на камень, и из повозки выпало несколько конечностей и голов; от удара об землю брызнула отравленная кровь и попала на лицо Миле. Та от испуга закричала и привлекла внимание процессии.

– Они заразились! – с криками извозчики начали заряжать луки и арбалеты, направляя их в сторону девочек, и суматошно застреляли. – Убить их! Не дать им сбежать!

Старшая сестра, схватив за руку младшую, поспешила скрыться за деревьями. Наконец, скрывшись в зарослях от преследователей, Арина вытерла лицо Миле своей тканью из кармана, затем повела ее к ближайшей речке. Рассматривая испачканное платьице Милы и свое, Арина приняла решение бросить одежду и искупаться обеим в речке, надеясь не заразиться и в ночь, когда город погрузится в сон, вернуться домой в приют, дабы никто не увидел их. Спустя пару дней сестры начали временами кашлять, Мила же начала кашлять черной кровью. Тогда мы поняли, что худшие опасения оправдались, и нам пришлось Милу изолировать в пустующей комнате, а Арине пришлось носить ткань на лице и перчатки на руках, чтобы она могла и дальше участвовать в жизни приюта и при этом не заразить остальных. У Фениксов твердо закреплено правило – быть вместе и никого не бросать! И поэтому никто не отдалился от сестер, напротив, остальные проявляли заботу, всячески помогая им: кто едой, кто игрушками для Милы, а дети часто играли с ней, не заходя за ширму из марлевой ткани.

– Как этот старый ублюдок узнал о них? – задавала я себе вопрос, тихо плача, зная точно, что Гнойники попытаются их украсть, ведь если Гнойный Король захочет что-то иль кого-то заполучить, то он не успокоится, пока не добьется своего!

Наконец, успокоившись, я поторопилась к приюту с плохими новостями, перебирая в голове варианты, как все это преподнести.

– Что нам теперь делать? – запаниковала Арина. – Нужно уберечь Милу, я не хочу, чтоб она стала игрушкой Гнойников!

– Будем защищать тебя и Милу! – уверенно ответила я, крепко сжимая свою палку. – Пока не прибудут беженцы, они не станут действовать, нам нужно придумать план по защите вас и приюта.

– Ты ведь не продашь нас, за их чертовы монеты? – схватив меня за плечо, со злобой и испугом спросила Арина.

– Ты забыла наше правило, которое мы не нарушаем уже в течение десятков стычек и передряг со всеми бандами в этом чертовом городе? – резко одернула я руку Арины. – Ну-ка, напомни!

– Прости, погорячилась… – поникла Арина. – Фениксы – это семья и мы друг друга не бросаем!

– Так-то! – выдохнула я и крепко обняла Арину, – Я не брошу вас с Милой! – затем, улыбнувшись, сказала: – Если только за ящик золота! – на что рассмеялись все.

– Да ну тебя! – хохотнула Арина, затем, слегка улыбаясь, сказала мне. – Спасибо.

Наш смех прервал Кайл, он придерживал Баса, и вид был у них, мягко скажем, побитый.

– Лишь это получилось урвать! – выкрикнул Кайл, передав Баса товарищам, и протянул свою ладонь, в которой были монеты.

– Всего лишь шесть медных монет… – выдохнула Арина.

– Как вы сами? – поинтересовалась я, вытирая грязное лицо Кайла.

–Лучше не бывает! Эти с долгов выбиты! – криво улыбнулся Кайл в свои девять зубов, на что я с Ариной рассмеялись.

– О! Чуть не забыл! – доставая из карманов пару разных кошельков и вынимая другой рукой из своего дырявого башмака пару златых монет, он передал их мне.

– Золото? – удивилась Арина и принялась их разглядывать.

– Где ты их достал? – поразилась и я.

– Да это нам дал один пьяница в странном плаще и шляпе, он выронил монеты, и, когда я увидел их, он крикнул: «Забирай! Пока я трезвый!» и пошел, еле ковыляя, в сторону таверны “Сиськи пышки Марты“, заливаясь смехом.

– Эх, мужикам лишь сиськи и вино покрепче подавай! – хмыкнула Арина, глядя, как я закатила глаза, мысленно соглашаясь с ней.