Сара Мэллори - Графиня на неделю

– Хотите сказать – я могу жить как лорд, в то время как всю работу будут выполнять другие? Ну уж нет! Благодарю покорно. Если я решу принять титул, то сделаю все от меня зависящее, чтобы приумножить свое достояние, а не растрачивать его дотла!

Рэндольф отпил пива. Он неплохо преуспел в Австралии. Ему нравилась работа на свежем воздухе; он сам управлял своей фермой и превратил ее в процветающую.

– Господь свидетель, титул мне не нужен, – медленно заговорил он, – но теперь он мой, и я не могу не придавать ему значения. Я не стану уклоняться от исполнения своего долга.

Воцарилось неловкое молчание. Лишь весело потрескивал огонь в камине. Джозеф Миллер первым подал голос:

– Значит, лорд Уэстрей, мы остаемся в Англии?

Их взгляды встретились. В глазах старого слуги Рэн увидел те же преданность и веру, которые помогли ему пережить самые мрачные дни. Он с улыбкой поднял бокал.

– Мы остаемся в Англии.

После того как он принял решение, атмосфера в комнате разрядилась. Хотя осторожный адвокат не склонен был открыто выражать эмоции, Рэн почувствовал облегчение старика.

– Отлично, милорд. Во-первых, я должен передать вам перстень Уэстреев. – Он достал из кармана бархатный мешочек и вручил его Рэндольфу. Тот достал перстень и примерил его сначала на один палец, затем на другой. – Если он вам не подходит, мы отдадим его в растяжку.

– Нет-нет, он годится на мизинец. – Рэн поднял руку. Золотой перстень с печаткой казался тяжелым, но он постепенно привыкнет к нему, как привыкнет быть графом и ко всему, что влечет за собой титул.

Адвокат вздохнул с облегчением и позволил себе улыбнуться.

– Я очень рад.

На следующее утро, войдя в отдельный кабинет, Рэндольф изрядно удивился: Чизлетт уже сидел за столом и заканчивал завтракать.

– Боже правый, вы что же, вообще не спите? Вчера мы разошлись уже после полуночи!

– Нескольких часов сна мне вполне хватает, – ответил Чизлетт. Он кивнул Джозефу, который вошел в кабинет следом за хозяином, и снова повернулся к Рэну: – Если у вас нет ни вопросов, ни распоряжений, я намерен отправиться в Лондон, как только завершу трапезу.

– У меня, конечно, появится еще сотня вопросов к вам, – отозвался Рэндольф. – Однако пока мне довольно и того, о чем мы уже договорились.

– В таком случае я отбываю. – Чизлетт допил кофе и встал. – Не стесняйтесь писать мне, милорд, буду с нетерпением ждать нашей встречи в столице весной. До свидания, лорд Уэстрей. Мистер Миллер.

Поверенный вышел, а Рэндольф подошел к окну, чтобы посмотреть, как тот уезжает. Лишь когда экипаж тронулся с места, он обернулся и оглядел стол.

– Джозеф, клянусь, сегодня у меня отменный аппетит! Мне недостаточно булочек и кофе! Будьте так добры, сходите к хозяину и узнайте, не добудет ли он нам яиц и, может быть, окорока?

– С радостью. – Миллер широко улыбнулся. – Сказать ему, кто вы?

– Нет, черт побери! Я еще не одет для своей новой роли и хочу немного понаслаждаться анонимностью… – Он задумался. – Понимаете, старый друг, отныне наша жизнь сильно изменится. Придется управлять многочисленными имениями, слугами и разбираться с арендаторами.

– Да, сэр, но с этим мы справимся без труда. А теперь садитесь, а я пока схожу и напомню о нас мошеннику-хозяину!

Весь день Рэндольф изучал документы, оставленные ему Чизлеттом, и отложил их, только когда настало время переодеваться к ужину. Лорд и леди Гилмортон пригласили его отужинать в «Королевском гербе», гостинице, которая пользовалась их покровительством.

Если не считать адвоката, с которого он взял слово никому ничего не говорить о том, что он возвращается в Англию, Рэн написал только своей сестре Деборе и ее мужу. Он не удивился, когда получил от них записку: они собирались встретиться с ним в Портсмуте. Он радовался тому, что они приехали встретить его, и все же немного тревожился и несколько раз поправил галстук перед тем, как войти в гостиницу.

Слуга провел его в отдельный зал, и Рэн впервые за шесть лет увидел сестру. Сердце у него екнуло. Он узнал бы ее где угодно: стройную, подтянутую, в зеленом платье и с зачесанными наверх темно-русыми волосами.

– Дебора!

Едва дождавшись, когда слуга выйдет и закроет за собой дверь, сестра бросилась к нему. Ее зеленые глаза блестели от слез.

– Ах, Рэн, Рэн! Это в самом деле ты?

Он со смехом прижал ее к себе.

– Надеюсь, ты не бросаешься так к незнакомцам! – Крепко обнимая сестру, он кивнул зятю: – Здравствуй, Гилмортон! Как поживаешь?