Атуна Койдергем - Горлинка Хольмгарда Книга 1

– Нет, я свое слово держу…Добро пожаловать! Жаль только, что один ты приехал…Да будет отрадна светлая Сварга для твоего друга…– помянул Семидол покойного новгородского владыку, с которым был знаком лично когда-то. – А кстати…Что новый князь? Рюрик…Как живется вам теперь при нем?

– Хорош новый князь. Хорош, – с поразительной готовностью подтвердил Бойко. – Как в сказке живем. На зависть всем владыка у Новгорода нынче…

– Теперь ни за что не поверю…– подмигнул проницательный Семидол, доставая из поставца два резных кубка и пузатую баклагу с пробкой. – Нахваливаешь владыку своего, а сам трясешься. Выпьем сперва, а уж после отужинаем не спеша…Жена уже, наверное, хлопочет, не видно ее что-то…– несмотря на неизменное степенство, сегодня староста испытывал волнение, которое никак не мог прогнать от себя. – Яролика! – позвал староста супругу, но не дождавшись ответа, махнул рукой.

– Как ты сам заметил, стар я стал, вот и трясусь, – захихикал Бойко, потирая ладони в предвкушении перекуса.

– Ну раз так, то вот и расскажи мне каков ваш новый князь…– предложил Семидол, многообещающе вытягивая пробку из баклаги. Послышалось бульканье наливаемой в кубок жидкости. На это время оба мужчины даже перестали разговаривать. – Стар али молод? Щедр али алчен? Ловок али неуклюж? Мечом владеет али из лука стреляет?

– Не стар и не молод, щедр, ловок…Ловчее не бывает…– последние слова Бойко угрюмо пробурчал себе под нос, вспоминая обстоятельства, при которых восхваляемый им владыка оказался во главе княжества. – Мечом, копьем – всем владеет, что ни дай.

– Стреляет из лука? – уточнил Семидол.

– Луки не любит…Аскриний подарил новому государю деревянный горит для лука и стрел. Добротный…С золотом…Сей прекрасный налуч достался ему по наследству. Вещь удивительно ценная, однажды сам Скиф держал ее в своих руках…Впрочем, так утверждает Аскриний. Ты ведь помнишь Аскриния?..

– Я помню Аскриния. Ну так и что, Аскриний подарил горит…И?..

– И ничего…А я подарил кинжал, и владыка был рад моему подарку, даже сразу отправил себе за пояс, – похвастался Бойко.

– Лук – оружие трусов и женщин? Так? – подколол Семидол.

– Ну я бы так не сказал, не сказал, – не согласился Бойко, слывший отменным стрельцом. – Лук – оружие мудреца.

– Так твой новый князь все-таки больше воин? Гостомысл-то не зря Разумным почитался…

– Мой новый князь таков, что в его умелых руках любая безделица может обернуться смертоносным оружием, – нашелся Бойко, никогда не отвечающий на вопрос прямо. – Великий войн, он славен своей отвагой и непревзойденным ратным искусством…Множество земель повидал и морей исходил…

– А до девиц охоч? – с ухмылкой полюбопытствовал староста, пытаясь вообразить себе повелителя Новгорода, о котором ходило множество неясных слухов от самых восторженных до кошмарных. – Угощайся…– староста снял с подоконника широкую доску, на которой были горкой насыпаны сушеные снетки. – И будь здрав!

– И тебе того же, – Бойко и Семидол почти одновременно опустошили свои кубки. – Наш князь столь хорош собой, что все девицы охочи за ним сами побегать, – пошутил Бойко, потянув в рот маленькую рыбку. – Милостивейший правитель…Защитник и благодетель Новгородского княжества…Всем готов спешить на помощь…

– К Изборску уже поспешил, так ведь? – хитро поинтересовался Семидол, вытирая промокшие усы. Он был твердо убежден, что ни один город не призовет к себе на княжение чужеземца, каким бы славным тот ни был. А этот князь вроде прежде милостивым и не слыл. А, скорее, даже наоборот. Его грозное имя многих повергало в трепет.

– Скорбящий Изборск призвал его в защитники, понеже боле не на кого было возложить слабые надежды…– невозмутимо подтвердил Бойко, который лучше всех знал, что Изборск был почти захвачен новым князем, по крайней мере, по доброй воле того никто туда б не призвал.

– Раз уж он столь добр и милостив, как ты описываешь, отчего ж тогда молодая княгиня покушалась на него? – своим каверзным вопросом староста застал Бойко врасплох. – Дива, дочь Гостомысла…Так ведь? Не за отца ли она мстила супругу?

– Вздор…Как есть – вздор! – закусил губу Бойко. Он так и знал, что все эти истории молодой княгини еще аукнутся, отразившись на имени самого князя. – Сплетни! Нелепости! Верно, бабы на базаре языком чешут бессмыслицу всякую! От безделья! Тьфу, сквернавки! – Бойко отодвинул от себя кубок. Даже сейчас он желал обелить имя дочери своего покойного друга. – Наша княгиня Дива всем прочим женам в пример. Душа чистейшая, словно родник…Верная голубка, любимая своим супругом и народом…