– Пошто лютуешь, матушка? – обратился к супружнице Кондратий Саввович.
– Хозяйствую, батюшка! – в тон мужу и с дерзостью во взоре ответствовала Дуняша.
И продолжила, сложив руки на груди, яко царица кака:
– Неужто права такова у меня нетути? Неужто не законная я Вам супружница пред Богом и людьми? Семья у нас али Бог весть што?
Весь за днесь благой настрой Кондратия Саввовича вмиг улетучился – енто что ещё за речи вольные? И он, зыркнув очами, сказал:
– Яка семья без деток-то?
Дуняша ажно руками всплеснула:
– Откудава же деткам взяться, коли я Вас, батюшка, всего несколько разочков-то и зрила? Перстов на одной длани больше, чем мы с Вами любилися. Разве што на непорочное зачатие уповать? Не люба я Вам, ведаю про то! Десятина приданого ко двору пришлась, вот и взяли меня за себя. За то сварити 4 6не буду – сердцу-то ведь не прикажешь! Но ведь и я же тварь божья, а не оглобля бездушна кака. И у меня чувствования имеются. Лушку-змеюку только со двора вымела, и тут на тебе, сразу друга нарисовалась! От неё ещё постелька не остыла, яко и меня, супружницу законную, туда же укладываете?! Не бывать тому! – гневно закончила Дуняша, только что ножкой не
топнула.
Ох, зря Дуняша про Лушку напомнила, ох, зря! Да и остальны речи уж больно дерзки были. Разозлился Кондратий Саввович, набычился, да и грохнул кулаком по двери, ажно пылюка посыпалась:
– Не желаешь мужнину постель, так и поди прочь!
Вскинула Дуняша гордо главу и прошествовала мимо Кондратия Саввовича вон из комнаты. А за порогом брызнули из её очей горючи слёзы. Добежала она до гостиной, села на диван да и разрыдалась в думочку.
Долго ли так продолжалось, про то не ведала. За окошками давно стемнело, дом стих. Пора и Дуняше было как-то на ночь укладываться. Угнездилась она на узеньком диванчике, главу свою непокорну на мокрую от слёз думочку примостила, а сон всё не шёл. Тут раздались грузные шаги, и чья-то добрая душа укрыла Дуняшу теплым одеялом. Только не Кондратий Саввович то был, не он свою младу супружницу пожалел. С другой стороны шажки-то были. И опять, ужо было высохшие, слёзы брызнули из Дуняшиных очей. Но пригревшись, и она заснула.
3 9– растение средиземноморской флоры, встречается на юге России по берегам рек и оросительных каналов, среди кустарников.
40– двухлетнее растение, встречающееся по берегам Дона, Сосны и Оки.
41– огонь, пламя
42– старание, забота, внимание
4 3– сегодня
4 4– словосочетание соляной столб пришло из Библии. На побережье Мёртвого моря находится гора Содом, которая является символом одноимённого города, уничтоженного Господом несколько тысяч лет назад за грехи его горожан. На этой горе очень много столбов из каменноугольной соли. Один из них напоминает женскую фигуру, облачённую в плащ. Этот столб называется Жена Лота . Лот – единственный праведник из Содома, семью которого Господь решил спасти. Им было велено покинуть город и, уходя, не оборачиваться. Но жена Лота не выдержала, обернулась, и тут же превратилась в соляной столб. Почему? Она оглянулась, выходит, испытывала сочувствие. Спрашивается – к кому? К развращенным людям, погрязшим в собственных грехах? Где сочувствие – там привязанность. Душа жены Лота оставалась в городе, она была привязана к Содому. Даже сейчас, в наши дни, мы говорим: не оглядывайся назад. Почему? Потому что прошлое мешает настоящему. Оно мешает двигаться вперед, притягивая человека к себе. И человек остается привязан к тому, что прошло. Живет, по сути, иллюзиями. А этого делать нельзя. Где есть привязка к прошлому, там нет развития и трезвого ощущения себя здесь и сейчас. У верующего человека не должно быть прошлого и будущего. В монашествующих кругах говорят, что вчера прошло, а завтра еще не наступило. Есть сегодня – вот и живи сегодняшним днем.
4 5– грязное
4 6– укорять
8
А вот Кондратию Саввовичу не спалось. Не так он надеялся провесть днесь ночь, ох, не так! Первый раз хотелось ему приголубить да приласкать младу супружницу не по любопытству али
обязанности. А оно вона яко вышло!
Крутится Кондратий Саввович в одинокой постели, с боку на бок подушку сбивает, а пред веждами 47всё Дуняшины чёрны очи горят – то угольями с багряными искрами жгутся, енто когда словами горькими в него в колготе 4 8бросалась, то льнут с блажнью 49, енто когда внимала его речам о фабрике. И ведь никто никогда его любимым делом до Дуняши не интересовался – ни тятенька с маменькой, ни Фиска 5 0.
Читать дальше