Лана Фаблер - Закат Солнца

Крымская принцесса Медине отличалась диким нравом и непокорностью – отец за это ее и невзлюбил, потому из всех незамужних дочерей решил расстаться именно с ней. Медине и тогда взбунтовалась: заручилась помощью влюбленного в нее подручного отца и почти что бежала с ним в преддверии отплытия в Стамбул, но тайных влюбленных поймали уже в порту, когда они садились на корабль.

Эту сумасбродную выходку принцессы скрыли, все свидетели были убиты, включая ее возлюбленного, и лишь в памяти самой Медине, ставшей впоследствии Дильшах Султан, остались горькие воспоминания о случившемся. Ее продали, как родовитую кобылу. Она была платой за восстановление мира, и семья, которая, как она думала, любила ее, без раздумий отказалась от нее. Но, как оказалось, настоящие испытания ждали ее впереди…

Рядом с хасеки стояла ее дочь – старшая из двух ее детей. Айнишах Султан была копией матери, за исключением бледной кожи и глаз, которые у нее были небесно-голубыми. Такая же черноволосая и миниатюрная, со жгучей восточной красотой и уже наметившимися формами, но более женственная и кокетливая. Ей нравилось наряжаться, хохотать невпопад и жеманничать – как говорится, ветер в голове.

Мать, видя в ней свое отражение, холила и лелеяла дочь, даже не думая заняться ее воспитанием, а отец, многое претерпевший в детстве, ко всем своим детям относился очень тепло и снисходительно, позволяя им любые прихоти, из-за чего Айнишах выросла избалованной, капризной и иногда даже сумасбродной принцессой, жаждущей любви и мужского восхищения.

– Надеюсь, когда меч будут вручать моему брату, на церемонии будет больше народу, – и на язык она была острой. Порой даже слишком. – Она должна быть намного роскошнее. Не так ли, мама?

Небахат Султан напряглась, но больше ничем не выдала своего возмущения, а Валиде Султан удостоила внучку усталым взглядом и отвернулась.

– Дай Аллах, так и будет, – ответила Дильшах Султан и язвительно усмехнулась. – Скоро мой Хасан подрастет и тоже возьмет в руки меч.

– Конечно же повелитель не сможет лишить такой чести твоего шехзаде, Дильшах.

Все посмотрели на стоящую у второго окна Мерган Султан, к которой прежде даже побаивались обращаться. Она держалась все равно, что королева, несмотря на присутствие Валиде Султан. И даже последняя не могла позволить себе такие помпезные наряды и столько драгоценностей, какие носила султанша.

Ее влияние в гареме было легко оценить, учитывая, что валиде всегда прислушивалась к ее советам, консультировалась с ней в финансовых и управленческих вопросах и часто радовала подарками, больше похожими на подношения, чтобы задобрить «хозяев», которые на самом деле управляли государством. Мерган Султан была помощницей отца во всех делах, возглавляла крупнейший вакф столицы и занималась благотворительностью – этих заслуг было достаточно, чтобы мать и жены султана постоянно на нее оглядывались и старались ни в чем ей не перечить.

– Я рада, что вы так думаете, госпожа, – проговорила Дильшах Султан, осторожно посмотрев на нее.

– Даже несмотря на слабое здоровье Хасана, он все-таки шехзаде, – в словах Мерган Султан чувствовалась мрачная издевка. – Главное, чтобы здоровье позволило ему исполнить свои обязанности перед династией и государством.

– Так и будет, не тревожьтесь, – неискренне улыбнулась ей Дильшах Султан, уязвленная тем, что ее маленького сына снова упрекают в слабости здоровья. – Мой сын окрепнет и проживет долгую, счастливую жизнь.

Мерган Султан, которая до этого говорила, не поворачиваясь к ней, после этих слов обернулась через плечо и с неприятным снисхождением улыбнулась.

– Ну разумеется.

Не сумев справиться с собой, затаившая обиду Дильшах Султан якобы вежливо осведомилась:

– А как поживает ваш сын, султанзаде Баязид? Я слышала, он недавно упал с лошади и поранил руку. Какое несчастье! А ведь все могло обернуться трагедией…

Посмотрев на нее угрюмым взглядом, ясно выражающим «не дождешься», Мерган Султан степенно произнесла:

– Он скоро поправится, не тревожься об этом. Дильшах, ты очень заботлива. Но, увы, не тогда, когда дело касается твоих собственных детей. Знаешь ли, им бы тоже не повредило твое внимание.

Айнишах Султан вспыхнула от негодования и встряла в разговор прежде, чем ее мать сумела придумать вразумительный ответ на колкость султанши.

– Выходит, вы считаете, что я и мой брат недостаточно хорошо воспитаны?

– Айнишах! – наконец, соизволила вмешаться Фатьма Султан. Когда дело касалось дочери Коркута-паши, им всем следовало следить за языком. – Что за дерзость?