Ребекка Ли: Неподходящий муж

Одной рукой придерживая полы плаща, Сара другой накинула на голову капюшон, открыла заднюю дверь и воскликнула в отчаянии:

– Ох, нет!

Ласковый весенний дождичек, накрапывавший днем, ночью перешел в ливень. Бархатный плащ был слабой от него защитой, а домашние туфли и вовсе не годились для того, чтобы шлепать в них по лужам, покрывавшим мощенный булыжником двор, через который Сара бросилась сломя голову к конюшням, где ожидал ее Бердуэлл.

– Я мог бы подъехать и прямо к крыльцу, – проворчал он, помогая Саре забраться в экипаж;

Но она покачала головой:

– Нас тут хорошо знают, мистер Бердуэлл. Я не хочу, чтобы кто-то начал допытываться, почему вы ждете у дверей ночью с экипажем, когда тетя Этта легла спать.

Бердуэлл окинул взглядом ее бархатный плащ:

– Но теперь вы промокли насквозь.

– Не совсем, – проговорила Сара, усаживаясь на подушки и пытаясь унять стучащие зубы. – В основном только снизу.

Но мистер Бердуэлл лучше знал. Он протянул ей толстый шерстяной плед и нагнулся за медной грелкой, лежавшей на полу экипажа.

– Набросьте это на себя, а я пока поворошу угли. Сара развернула плед и накинула его поверх плаща.

– Я обойдусь без грелки, мистер Бердуэлл. Я спешу, пледа вполне достаточно.

Бердуэлл оставил грелку в покое, плотнее закутал пледом Сарины ноги и закрыл дверцу.

– Вы твердо уверены, что хотите это сделать, мисс?

– Я ни в чем не уверена, – созналась Сара. – У меня просто нет выбора.

– Ну что же, так тому и быть, – подчинился ее решению Бердуэлл. Он знал Сару с детства. Он не был в курсе задуманного ею начинания, но видел, что она готова идти до конца. – Стукните в потолок, если передумаете, – велел он. – Тогда я немедленно поверну назад, и вы присоединитесь к леди Данбридж в ее ночном отдыхе.

– Спасибо, – прошептала Сара.

– Не благодарите меня, мисс, – нахмурился Бердуэлл, – поскольку все это мне не по нутру. Мне совсем не нравится возить вас по городу в это время суток. Я поступаю так по одной причине: слишком хорошо мне знакомо это упрямое выражение, которое сейчас у вас на лице. Должно быть, у вас очень веские причины делать то, что вы делаете. – Он наклонился к ней и заглянул ей в глаза: – Что же все-таки вы такое делаете, мисс?

Сара твердо выдержала его взгляд.

– Дожидаюсь вас.

Кучер со вздохом вскарабкался на свое сиденье, подобрал поводья.

– Куда прикажете, мисс?

– В Мейфэр.

Бердуэллу показалось, что он ослышался.

– В самом деле, в Мейфэр, мисс?

– Да, мистер Бердуэлл, – подтвердила Сара. – В Мейфэр. Высадите меня на Парк-лейн.

– Где именно на Парк-лейн?

– В самом начале улицы, – ответила она. – Оттуда я пойду пешком.

– В такую-то погоду? – поразился кучер. – Да не стану я этого делать.

– Вы станете, мистер Бердуэлл! – сказала Сара тоном, не допускающим возражений. – Я не хочу, чтобы вы привлекли ко мне внимание, остановив экипаж у дома.

– И где прикажете вас дожидаться?

– Меня не надо дожидаться, – сказала она. – Вы немедленно вернетесь сюда.

– Но это невозможно, мисс.

– И тем не менее вы выполните мою просьбу.

– Но как вы доберетесь назад?

Сара постаралась улыбнуться как можно увереннее.

– В экипаже. Через парк. И вам советую ехать тем же путем. Так будет быстрее, мистер Бердуэлл.

Джарред, пятый маркиз Шеппердстон, оторвал взгляд от расшифрованного письма, которое перед тем внимательно изучал, когда в кабинет его лондонского дома на Парк-лейн заглянул дворецкий Хендерсон.

– Простите за беспокойство, сэр.

– Почему вы не спите? – спросил Джарред. – Может, меня и мучает бессонница, но слугам ни к чему разделять мои мучения. Я полагал, что все уже давно легли спать.

– Так и есть, сэр, но я встал, чтобы отпереть дверь. К вам гость.

Джарред бросил взгляд на каминные часы и удивленно приподнял брови:

– В такой-то час? – Он настолько погрузился в свою работу, что не слышал дверного колокольчика.

Хендерсон кивнул.

Было почти четыре часа утра. Согласно принятым в светском обществе нормам, еще сравнительно рано, но для визитов все же довольно поздно, разве что он понадобился кому-то из Лиги свободных братьев.

– Это лорд Грантем или кто-то из их светлостей?

– Ни тот, ни другие, милорд, – отвечал Хендерсон.

– Кто же тогда?

– Боюсь, что не могу сказать вам, сэр.

– Почему не можете? – настаивал Джарред.

Хендерсон не моргнув выдержал недоуменный взгляд хозяина.

– Молодая особа отказалась назвать свое имя.