Святослав Дружинин - Да не будет зависти и злобы

– Ах, сейчас найду. – Котта открыл сервант, расположившийся в нижней части книжного шкафа. – Нет, тут только алкоголь. – разочарованно сообщил Луцию Котта. – Красное сухое подойдет ?

– Ты должно быть шутишь. Я же тебе сказал еще внизу, что бросаю употреблять все, что имеет негатив. Если я сейчас не откажусь от твоего предложения, то у меня и вправду нет никакой силы воли (и буду слабохарактерным червяком). – сделал сильное заявление чиновник. – Хорошо, буду с сухим горлом сидеть – ничего страшного.

– Марон, а ты будешь ? – показал хрустальный бокал своему коллеге Котта. – Судя по твоему выражению, еще как будешь. – и начал разливать по двум бокалам багрового цвета вино.

Котта подал бокал Марону. Луций освободил место на диване для Котты и решил занять место у книжного шкафа, за письменным столом некоего Валерия.

– В общем, суть такова, Луций: в одной из Наших колоний возникло восстание. Всех, кого посылали для урегулирования конфликта исчезли, но служба тайной разведки доложила, что в этом замешана одна секта. Они захватили всю колонию с помощью хороших речей о некоем спасении и упокоении, если разрушат врата Республики. – Котта сделал легкий глоток красного вина. Луций покорно слушал и не перебивал, а Марон, наоборот, начал засыпать. – Было принято решение послать десятый легион, а командовать им будешь именно ты, Луций. Правда, по началу Валерий хотел сам отправиться, но присутствующие магистраты убедили его в том, что молодым надо бы себя проявить. Так и было принято само решение. На следующей неделе будет объявлен общий сбор легиона, там и ты тоже должен присутствовать. Чисто по прогнозу, ты уедешь через две недели. Пока сектанты ничего ужасающего не предпринимают. Наоборот, тишина. А тишина страшное дело, сам понимаешь. – Кота закончил свой краткий доклад и посмотрел в сторону Луция, который в свою очередь, задумался.

– Какая все-таки неожиданность. Мне нечего сказать, кроме одного! – Луций встал со стула и гордо, расправив плечи посмотрев на своих коллег, продолжил – Право на отказ есть! Но мне нужно отказываться. Я готов взять на себя роль усмирителя ложных взглядов для Республики. Я готов отдать даже свою жизнь ради этого. И мне не важно, что дряхлые, загнивающие старики из сената будут думать обо мне, в случае провала.

– Остепенись, Луций. Это заговор, направленный на твое устранение. Ты ведь сам понимаешь, сколько людей из сената тебе завидуют. Ни у кого из них не было консульства в 25 лет, понимаешь ? И чем дальше становишься популярней, тем их зависть растет. Это не есть – здорово. Поэтому, эти трухлявые решили, что от тебя нужно избавиться таким образом. Погибнешь в бою – станешь героем; и больше не будешь для них объектом зависти. Вот как обстоит все. – начал Котта, но его речь была еле-еле слышна из-за начатого храпа, исходящего от его соседа – Марона.

Марон проснулся от легкого удара своего друга по плечу. Взглянув на Луция он легко догадался о чем идет речь и даже улыбнулся от тех слов, которые он явно проспал.

– Господин Луций, Вы не одни, с Вами – мы! Нас тоже примотали на это дело. Расскажу своей девушке об этом сегодня. Она явно будет гордиться мною, если я вернусь живым. Если дело будет выиграно, то нас будет ждать триумф, не так ли, господин Луций ? – бахвалился Марон, вытирая слюну со щеки на которой был красноватый след от руки.

– Триумф ? Если бы. Но тебе не надо говорить Марии об этом. Ты сделаешь и для себя, и для нее только хуже. Ожидание чего-то хорошего часто вселяет ложные надежды в сердца мечтателей. А так по мне, надежда самый главный враг здравомыслящего человека. Мечты, надежда на еще не сбывшиеся мечты только раскрепощает наше общество. – Луций вышел из-за стола и встал напротив Марона – Поэтому, повторюсь, дружище. Ни слова ей! – посмотрел угрожающе чиновник на своего товарища.

– Что ты так на него смотришь ? – спросил Котта – Ты его превосходно знаешь: еще в детстве он часто, вопреки нашим предупреждениям – нарушал спокойно и со свободной душой шел к нам для похвалы. – Так что, этот угрожающий взгляд тут совершенно бесполезен.

Луций посмотрел на Котту и развернулся обратно к тому месту, на котором сидел – к письменному столу, но его остановила одна деталь – картина, на которой был изображен мужчина в офицерском мундире. Лицо мужчины выглядело спокойным и добрым.

Луций ненадолго остановился и задумался. Коллеги не стали нарушать молчание. Скорее, они сами смотрели на картину. Опомнившись, Луций пошел обратно к столу и сев на стул, начал смотреть на своих друзей.