Татьяна Милях - Нежный цвет чертополоха

Прежде Франческа никогда не покидала родных мест. Но, несмотря на тяжесть давившую грудь, она была очарована красотой природы, и её переполнял восторг от увиденного. Во время полуденной жары компания останавливалась на берегу реки или возле ручейка, и в благодатной тени деревьев отдыхала, а как только жара спадала, они не спеша двигались дальше, пока солнце не опускалось за горизонт.

Ночуя в лесу, девушка старалась не роптать на своё жёсткое ложе из накрытых попоной прошлогодних листьев, совсем не похожее на её мягкую кровать в родном замке. В такие минуты Франческа заставляла себя вспомнить детские игры, когда она с крестьянскими ребятишками вот так же убегала в лес, где они из веток и листьев строили уютный шалаш.

Наконец просёлочная дорога привела всадников к Нанси, поселению на реке Мозель. Вдоль покатых берегов русла простирались заброшенные, поросшие сорняком поля, а далее на валу возвышался частокол из вкопанных в землю заострённых сверху брёвен. Стены окружал широкий ров, издалека крепость выглядела грозно. Но на самом деле частокол оказался гнилым и старым, ров местами сильно обмелел, a мутная вода в нём застоялась и воняла болотом.

Дальше за стеной виднелись невзрачные, ветхие домишки, а почти безлюдные улицы навевали уныние. Свену было пятнадцать, когда он поступил на службу к сюзерену этих земель, и он помнил времена, когда здесь, в плодородных угодьях Лотарингии, золотились хлебные колосья, зрели тяжёлые гроздья винограда, а на лугах паслись стада коров и овец. Но последние года выдались неурожайными, и это довело родовитых вассалов графа до нищенского существования, а местный народ – до голода.

От вида запустения сердце рыцаря наполнилось тоской и болезненно сжалось. Путники проехали по дороге к небольшому каменному дому, покрытому соломенной крышей. Из его трубы поднимался густой дым, а из-за высокого забора доносились голоса и металлический звон молота по наковальне. Минуя высокую ограду, путники спешились.

Из кузницы навстречу нежданным гостям вышел широкоплечий мужчина средних лет. Обтерев узловатой рукой пот с облысевшей головы, он проницательными карими глазами взглянул на Свена, и его простое лицо расплылось в широкой улыбке. Осанка хозяина и весь его уверенный вид выдавал в нем скорее воина, чем кузнеца.

– Свен, брат, где тебя черти носили? – засмеялся он.

Рыцарь подошёл, и мужчины, обменявшись рукопожатием, крепко обнялись. – Удо, я отыскал дочь твоего хозяина, – ответил Свен и указал на Франческу. – Значит, это и есть дочь графа? – взглянув на скромный наряд дамы, удивился кузнец. Внешний вид стоявшей перед ним измотанной девушки вызвал у мужчины жалость и он, спохватившись, поклонился и пригласил путников пройти в дом.

– Прошу вас, госпожа, располагайтесь в моём скромном жилище.

Франческе никогда раньше не приходилось бывать в доме простого человека. Окинув любопытным взглядом нищенскую обстановку, она пришла в ужас.

Над открытом очагом в центре комнаты висел котел. Густой удушливый дым наполнял тесное помещение отвратительным запахом. В жилище кузнеца было темно, грязно и сыро. Вдоль стены и у окна стояло нескольких скамеек и грубо сколоченный стол. На земляном полу валялись кости, а маленькие окошки, затянутые бычьим пузырём, заросли паутиной, впрочем, как и все углы комнаты. Хозяин жил бок о бок с однорогой козой, а спал на соломенной скирде под крышей.

«О, Святая Мадонна! Если в такой убогой лачуге может жить человек, то мои апартаменты в замке просто райские кущи», – подумала Франческа.

В кузнице Удо приготовил для дочери графа лохань с тёплой водой, и девушка смогла умыться и освежиться. Выпив парного молока и заев его хлебной лепёшкой, Франческа легла спать на соломенную скирду, укрывшись войлочным одеялом. Рядом с ней улеглась и Берта.

Мужчины во дворе ещё долго и громко разговаривали, мешая уснуть, но усталость все же взяла своё, и девушка задремала. Но хорошо выспаться Франческе все равно не удалось, её постоянно будили сначала голоса, а потом храп мужчин, периодическое блеяние козы, а в бок постоянно что-то впивалось.

Удо и Свен до глубокой ночи сидели у очага и, потягивая пиво, поминали друзей, погибших в походе на врагов графа Шампани. – Как тебе удалось отыскать дочь Вандома? – подкидывая дрова в очаг, недоумевал Удо. – Наш граф столько лет не мог найти её следов. – Это не я, – ответил Свен. – Наш старый друг Жеральд нашёл Франческу в Ремирмонском аббатстве и сразу же сообщил мне. Хотя наши сюзерены и враждуют, но он решил, что после смерти Ульриха старые обиды бессмысленны, а девушка должна обрести отца. Он сам когда-то похоронил сына, и ему знакома боль утраты потери единственного ребёнка. – Чего же он сам не доставил девицу? Хозяин хорошо бы ему заплатил! – Увы… Наш друг верен долгу и остался защищать стены крепости… – вздохнул Свен. – И вполне возможно, сейчас он уже встретился со своим сюзереном на небесах.