Элизабет Хэран - Звезды южного неба

Мерфи кивнул.

— Мэй знает, что поступила очень плохо, не затушив костер. Но алкоголь лишает ее разума. Она сказала, что очень сожалеет о случившемся, и больше никогда не будет пить. Я сказал ей: мы знаем, что спиртное ей давала Филлис, но Филлис теперь уехала. И, честно говоря, мне показалось, что, услышав это, Мэй даже вздохнула с облегчением.

— Надеюсь, ничего подобного больше никогда не случится.

— У Мэй и Бинни был какой-то щенок. Ему примерно два месяца. Мэй сказала, это щенок той самой суки, которую ты лечила.

— Правда? — Эстелла подсчитала, что этому щенку тогда точно должно быть примерно два месяца. — Что это за шум? — никогда раньше она не слышала ничего подобного. Казалось, будто кто-то закидывает на крышу камни.

Улыбка Мерфи стала еще шире.

— Ты не могла слышать подобное раньше… Это невозможно. Это дождь.

— Дождь! — воскликнула Эстелла.

— И когда он становится сильнее, капли так грохочут по железной крыше, что можно оглохнуть.

— Значит, засуха кончилась? — Эстелла подумала о фермерах, стадах, о резервуарах для дождевой воды, которые нужно наполнить.

— Надеюсь, что так.

— Сейчас в это трудно поверить, но когда я сюда приехала, мне показалось, что здесь слишком жарко, — она рассмеялась.

— А ведь когда ты приехала, у нас тут была зима, — скептически заметил Майкл.

— Знаю, но по английским меркам температура воздуха больше двадцати градусов — это уже жарко. И я просто не могла смириться с тем, что становится все жарче и жарче.

— Ночи зимой могут быть очень холодными, — сказал Мерфи.

— Холодно — это когда ты не чувствуешь пальцев на руках и ногах, а при дыхании изо рта у тебя вылетают облачка пара, — улыбнулась Эстелла. — Мне уже казалось, что я больше никогда не увижу дождевое облако. Хочется прямо сейчас выйти на улицу и постоять под дождем.

Мерфи улыбнулся. Пережив здесь первую засуху, он чувствовал то же самое. Майкл снова посмотрел на ребенка.

— Мэй очень обрадовалась, когда узнала, что ты родила, а Бинни так разволновалась, что чуть не онемела.

Эстелла улыбнулась, а потом вздохнула. День выдался очень длинным.

Майкл видел, как она устала.

— Я пойду, — сказал он, хотя совсем не желал уходить. Ему хотелось остаться с Эстеллой и малышом навсегда. — Ты, наверное, хочешь спать.

— Да нет… Я рада, что ты здесь, — Эстелла взяла его за руку, застав врасплох. Сжимая его ладонь, она сказала: — Я хотела узнать твое мнение… по одному вопросу.

— По какому? — спросил он.

— Что ты скажешь, если я назову своего сына Уильям Росс Мерфи?

Майкл был ошеломлен. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог.

— Я знаю, что обычно это делается не так, но в Австралии ведь считается нормальным нарушать всякие приличия, так ведь?

— И насколько … неприличной ты хочешь стать?

Эстелла улыбнулась.

— Я хотела дойти до самого конца. Предлагаю тебе, Майкл Мерфи, жениться на мне и стать отцом Уильяму.

Мерфи облегченно вдохнул.

— Джеймс попросил меня, чтобы я нашла Уильяму отца. Мне на ум пришел только один мужчина, и оказалось, что именно его я очень люблю. Знаю, я боялась снова испытать боль, но если ты даже хотел отдать за меня свою жизнь… то самое меньшее, что я могу сделать в ответ, так это отдать тебе собственное сердце. Так что… Ты женишься на мне, Мерфи?

— Еще бы! — сказал он, обнимая Эстеллу и страстно ее целуя.

Через несколько минут они услышали тактичное покашливание и оторвались друг от друга. На пороге, улыбаясь, стоял Дэн.

— Извините, что помешал, — никогда раньше он не видел Мерфи таким счастливым. — Я как раз заполнял свидетельство о рождении ребенка, поэтому мне нужно знать, как вы его назвали.

Эстелла посмотрела на Майкла, и тот улыбнулся.

— Уильям Росс Мерфи, — сказала она.

На какое-то мгновение Дэн казался ошеломленным. Он почувствовал комок в горле, но все-таки смог улыбнуться.

— Отлично, — сказал Дэн. — Просто отлично!

Мейфир фешенебельный район Лондона. — Здесь и далее прим. перевод.

Английское название Kangaroo Crossing можно перевести как Перекресток кенгуру.