Дженнифер Доннелли - Зимняя роза

Фрэнки по собственному опыту знал: куда один полицейский затесался, поищи и найдешь еще дюжину. Он оглядел зал. Уж если какой паб и заслуживает называться воровским притоном, так это наша «Баркентина», подумал он. Заведение находилось на северном берегу Темзы, зажатое между двумя складами Лаймхауса. Темное, с низким потолком. Фасад выходил на Нэрроу-стрит, а задворки сползали прямо в реку. В часы прилива Темза стучалась в заднюю стену. Фрэнки знал почти всех присутствующих. Трое местных парней стояли возле очага, передавая друг другу какие-то побрякушки. Четверка в углу резалась в карты. Пятый кидал акульи зубы в мишень для дартса. Остальные сидели вокруг шатких столов или за стойкой. Курили. Пили. Говорили и смеялись во всю глотку. Бахвалились. Все – мелкая шушера.

Человек, к которому был послан этот тип… он не драл глотку и не бахвалился. Уж мелким его никак не назовешь. Он был одним из самых могущественных и устрашающих главарей лондонского преступного мира. По мнению Фрэнки, если этому вонючему полицейскому дорога своя шкура, то ему следует сейчас встать и дать деру отсюда, пока ноги еще носят.

Фрэнки продолжал его разглядывать. Официантка Лили принесла полицейскому миску дымящегося варева, пролив на газету, которую он читал.

– Рагу, какое подают в Лаймхаусе, – сказала она.

Человек с нескрываемым ужасом посмотрел на содержимое миски.

– Там рыба, – сухо заметил он.

– Ну прям Шерлок Холмс! А чего вы ожидали? Каре ягненка?

– Хотя бы свинину.

– Мы где? В Лаймхаусе, а не в ближних графствах. С вас два пенса.

Человек выложил монету, затем грязной ложкой помешал серое варево, и в нем показались кусочки костей и кожи. Мелькнул ломтик картошки, веточка сельдерея. Следом к поверхности поднялся белый осклизлый кусок.

Карп… Фрэнки часто видел их во время отлива. Больших, черных, белоглазых, беспомощно трепыхающихся в вонючем речном иле. Проглоти кусок, приятель, – и понос на неделю обеспечен, мысленно добавил он.

– Что, не нравится наше угощение? – спросил подошедший Дези. – Ты даже не притронулся.

Незнакомец положил ложку. Вопрос застал его врасплох.

Поди сообразил, куда попал, подумал Фрэнки.

– Что бы в глотку ни пихал, ничего не лезет, – наконец сказал незнакомец. – На одном портере живу. А съем хоть кусок – сразу выворачивает.

– Совсем никак?

– Бывает, ложка каши пройдет. Молоко. Иногда яйцо. Надзиратели постарались. Отбили кишки. С тех пор и маюсь.

Фрэнки едва не расхохотался. А у Дези ни один мускул на лице не дрогнул.

– Сидел, стало быть? – спросил владелец паба.

– Угу. Налет на витрину. Ювелирный магазинчик в Камдене. В кармане складной нож лежал. Полиция сразу: вооруженное ограбление. Судья пятерик впаял.

– Только что вышел?

Незнакомец кивнул и снял кепку, показывая голову, остриженную на тюремный манер.

– Бедняга, – улыбнулся Дези. – По-моему, голову тебе отделали почище кишок. В какой тюряге срок мотал? В Рединге?

– В Пентонвиле.

– Гостил я у них. Надзиратель там – врагу не пожелаешь. Уиллокс его фамилия. Он по-прежнему расшибает яйца кулаком?

– У него не заржавеет.

Врун поганый, подумал Фрэнки. Нужно было хоть узнать, кто там в надзирателях.

Нет никакого Уиллокса в Пентонвиле. И никогда не было.

Шоу налил полицейскому еще пинту:

– Держи, парень. Заведение угощает.

Дези понес пиво к столу, и вновь его глаза предупредили Фрэнки: «Смотри в оба».

Потягивая пиво и пыхтя сигаретой, Фрэнки посидел еще пару минут, затем как бы ненароком задел руку соседа, расплескав пиво на газету.

– Извини, приятель, – сказал Фрэнки, разыгрывая случайность. – Мы с официанткой тебе всю газету намочили.

– Ничего страшного, – улыбнулся тип. – На что еще эти газетенки годятся? Только разлитое пиво подтирать.

Фрэнки засмеялся. Полицейский снова прокололся: принял его смех за дружелюбие. Фрэнки знал, что так оно и будет.

– Рад знакомству. Майкл Беннет.

– Взаимно, – ответил Фрэнки. – Роджер Эванс.

– Слышал об этом? – спросил Беннет, указывая на первую страницу с крупным заголовком. – Пишут про ограбление фургона, перевозившего жалованье. Утверждают, опять Сид Мэлоун. Ускользнул с десятью тысячами фунтов.

Я бы не отказался, подумал Фрэнки. Проклятые газетенки всегда преувеличивали.

Беннет доверительно коснулся руки Фрэнки:

– Я слышал, Мэлоун прячет свои денежки в разных местах: одну часть на речной барже, а вторую – на сахарном складе.