Эмилия Романова - Тайны Гарднерского двора

Высоко в небе раздался птичий крик, а над их головами появилось маленькое темное пятнышко. Постепенно снижаясь, оно приобретало очертания сокола. Девушка вскинула руку и коротко свистнула, и птица тут же послушно опустилась на плотную кожаную перчатку, крепко вцепившись в нее острыми когтями.

— Что, соскучился? — усмехнулась девушка, доставая из мешочка на поясе несколько кусочков мяса и скармливая их один за другим соколу. Пообедав, птица почистила свое серебристо-серое оперение, и вновь взмыла в небо.

— Эх, Феб, как бы мне хотелось улететь вместе с тобой, — прошептала Ирис, провожая сокола глазами.

— Теперь можем ехать обратно в замок, отогреваться, — уже привычным голосом обратилась она к подруге. — Ты, кажется, сильно замерзла?

— Мы только для этого так долго тряслись по полям? — оторопела та. — Покормить дикого сокола???

— Ну, во-первых он не дикий, — пряча усмешку, ответила Ирис, — а во-вторых разве тебе не интересно было посмотреть на весенний Эйл?

— Ты издеваешься?! — но Ирис, не обращая внимания, объехала ее с неизменно миролюбивой улыбкой и направилась к замку. — Ты издеваешься. Как ты можешь???

— …издеваться над сестрой императора? — продолжила Ирис, оглянувшись.

— Сводной сестрой, — поправила Люция. — И это не имеет к делу никакого отношения. И вообще, что это за сокол???

— Пару лет назад его обнаружили недалеко от Стены. Во время очередного дозора собаки почуяли кого-то в одной из трещин в старых скалах. Это был Феб с перебитым правым крылом. Стражи сначала хотели его добить, особенно когда поняли, чей он, но на удачу Феба сперва доложили мне.

— И чей же он?

— Брана Борейского, великого и ужасного. Героя последней войны между Гарденией и Бореем, блестящего полководца и прекрасного воина, — нараспев произнесла Ирис.

— … и врага, которого победил твой отец, — усмехнувшись, добавила Люция.

— …и врага, которым отец всегда восхищался, — поправила Ирис.

— Ты уверена? Ведь прошло двадцать с лишним лет! А ведь уже в те времена эта птица была легендой.

— Так было написано на его золотом кольце, — Ирис пожала плечами. — «Фебус — верный друг Его Сиятельства Брана Борейского, герцога Нотта».

— Быть не может, — прошептала Люция и недоверчиво обернулась, словно надеясь вновь увидеть легендарную птицу. — Но ведь это же Фебус!!! Фебус и Деймус — слуги Брана, северного бога войны! Ими же до сих пор детей пугают, рассказывая на ночь страшилки. Даже мне няньки рассказывали…

Ирис невольно улыбнулась, вспомнив посиделки у камина в библиотеке, когда отец сажал её напротив себя и начинал рассказ о последней войне, не обманывая и не приукрашивая. Когда становилось совсем страшно, Ирис с ногами забиралась в кресло и сжималась в комок, и тогда отец по-доброму усмехался и ласково гладил ее по волосам.

«В этой жизни есть много страшных вещей, но ты не должна позволять страху завладеть собой. Страх лишает возможности думать и действовать, делает нас беспомощными и слабыми. Этого мы не можем себе позволить».

Скажи, отец, ты уже тогда знал, что не переживешь весну? Ты так счастливо улыбался, лежа на смертном одре. Должно быть там, в незримом мире ты встретился с мамой…

Родовой замок князей Эйл, как и положено всем древним замкам, располагался в центре горной долины на вершине трех холмов, окруженный широким рвом с водой. Правда, это был не совсем ров — еще прапрадед Ирис повелел соединить два крупных озера между собой искусственным каналом, чтобы тот мог питать водой не только замок на случай войны, но и окрестные земли во время засухи.

И сейчас, Ирис и Люция молча любовались, глядя с вершины холма, как голубой змейкой петляет река, исчезая между холмов. Над ней светло-серой глыбой возвышался замок, поблескивая обсидианово-темными крышами с острыми шпилями и ярко-красными флагштоками, а вокруг, словно цыплята у наседки, теснились многочисленные лавки и жилые дома, давно выйдя за пределы крепостных стен. В белесой дымке пара тонул парфюмерный двор, благоухая тысячью ароматов. Подъемный мост был по обыкновению опущен, а по дорогам к замку неторопливо тащились торговые обозы, ехали уставшие всадники. Как вдруг…

— Хм, — нахмурилась Ирис, глядя как к городским воротам приближается всадник в лиловом плаще — отличительный знак императорского гонца. — Люция, ты точно все мне рассказала?

— Ммм… да, — неуверенно ответила та. — Все, что мне сказали перед отъездом.