Екатерина Костина - Жена и 31 добродетель

Просторный холл все так же красовался охотничьими трофеями, портретами, лепниной, дорогими коврами и хрустальными люстрами. Он с любопытством подошел к портрету своего деда, ныне почившего маркиза Нортгемптона. Суровый и величественный, он взирал на своих потомков с поистине королевским достоинством. Глядя на него, редко кому пришло бы в голову опозорить свой род. Наоборот, хотелось, гордо нести свое имя, не давая ни малейшего повода для сомнений.

Олдфорд младший запомнил маркиза как строгого, но справедливого человека. Он, несомненно, любил его с братом и сестер, хотя особо и не показывал, боясь их разбаловать. Зато бабушка старалась за них двоих, особенно, когда маркиз не видел.

Услышав шаги отца, Клиффорд оторвался от созерцания картины и поневоле выпрямил спину. Отца он уважал больше всех на свете и любил почти так же сильно, как и мать.

Роберт, несмотря на посеребренные временем виски, оставался все тем же привлекательным мужчиной, некоторое время назад взвалившим на свои плечи все тяготы управления делами рода. Он улыбнулся сыну и подошел к нему, остановившись рядом.

– Ну что, сын, ты нервничаешь? – поинтересовался Нортгемптон.

– Нет, – как можно тверже ответил сын. Роберт спрятал улыбку, памятуя свое состояние в такой же ситуации больше двадцати лет назад.

– Что ж, хорошо. Сегодня важный день в твоей жизни, и мне бы не хотелось, чтобы ты нервничал.

– Все в порядке.

– Я рад. В таком случае, ты не возражаешь, если мы пройдем в наш сад, – Нортгемптон сделал приглашающий жест рукой, но Олдфорд внезапно остановился.

– А разве…

– Что? – посмотрел Роберт на недоумевающего сына.

– Я думал, мы идем в будуар матушки, чтобы…

Маркиз весело расхохотался, а Клиффорд насупился. Все-таки ему уже шел двадцать пятый год, и он считал себя взрослым мужчиной, а отец сейчас обращается с ним как с ребенком!

– Нет, Олдфорд. Я не поступлю с тобой как мой отец со мной, – покачал головой Нортгемптон. – Ты обязательно познакомишься со всеми девушками воочию и поговоришь с ними. Так что, выбор сделаешь осознанно, а не тыкнув пальцем.

– Кажется, ты тыкнул весьма удачно, – буркнул Олдфорд, расслабляясь.

– О, да, – улыбнулся Роберт. – Только выбрал не я, а бабочка. Никогда еще провидение не было столь проницательным в любовных делах.

– Бабочка?! – ошарашено выпалил сын, уставившись на отца.

– Именно. Однако, боюсь, в этот раз все бабочки Англии уснули. Лично я ни одну не видел. Уже холодновато для них.

Клиффорд сделал еще несколько шагов и опять остановился. Маркиз с любопытством посмотрел на него.

– А кто еще будет? Прости, отец, я не боюсь, просто такое нарочитое внимание…

– Не беспокойся. Там твоя мать, сестры и брат. А так же твоя тетушка с мужем и детьми. Все очень по-семейному, но да, вне всякого сомнения, собравшиеся понимают, для чего их пригласили в наш дом.

Олдфорд кивнул, но продолжил:

– А если мне никто не понравится?

– Значит, не понравится. В конце концов, есть еще и балы. Ну же, сын, с каких пор ты стал таким робким?

Клиффорд поправил манжеты, глубоко вздохнул и взглянул на своего отца. Тот благожелательно смотрел на него, и Олдфорд внезапно почувствовал его незримую поддержку. Конечно, отец не будет на него давить. Ведь он так счастлив с мамой, и, конечно, хочет того же для своих детей. Он уже отклонил одно весьма выгодное предложение о браке его сестры с маркизом Кавендишем. Сестра была резко против, да и маркиз был для нее очень стар.

Теперь наступила пора старшему сыну маркиза Нортгемптона отдаться матримониальным планам своей семьи. Почему бы и нет, в конец концов, ведь в его семье ему все желают счастья. И он им доверяет. Осталось лишь сделать шаг навстречу своему будущему.

Так что, сделав вдох и выдох, Олдфорд взял себя в руки и решительно сказал отцу.

– Я готов, отец. Мы можем идти.

КОНЕЦ