Наталья Павлищева - Последняя жена Генриха VIII. В объятиях Синей бороды

В тот день у короля было прекрасное настроение, а почему бы ему и не быть таким, ведь Генрих был очарован Катариной Говард, так очарован, что никто не сомневался в предстоящей свадьбе. Придворные перевели дыхание, правда, с разными чувствами, кто-то с облегчением, потому что вовсе не желал своим дочерям или племянницам столь трудной судьбы, как стать королевой при Генрихе, кто-то с разочарованием и завистью, потому что не смог показать свою родственницу разведенному монарху.

Но это его беспокоило меньше всего, Генрих добивался взаимности у красивой молодой Катарины Говард, а пришедшая леди Латимер, в девичестве Катарина Парр, интересовала его только для того, чтобы выяснить, какой же глупец попытался обмануть его, выдав свое сочинение за письмо молодой женщины. Присевшая перед ним в низком реверансе женщина была хороша спокойной, ровной красотой. В ней все оказалось в меру — не крупные, но и не мелкие черты лица, небольшой нос, такой же рот, длинные узкие пальцы с красивыми ногтями, говорившие о том, что их обладательница хорошо играет на музыкальном инструменте. Глаза блестящие и круглые, в них было нечто, что поразило короля, позже он понял, что глаза умные, не хитрые, не лукавые, а именно умные, потому что умна сама женщина.

Уже после первых фраз Генрих понял, что прошение написала сама леди Латимер.

— О, если бы за всех преступивших закон в Англии просили столь умные и красивые защитницы, боюсь, Тауэр был бы пуст.

— Ваше Величество, я прошу только за того, в ком уверена. Никогда мой язык не повернется просить снисхождения для виноватого перед вами.

— Никогда?

— Никогда.

Король вспомнил о том, что лорд Латимер едва не оказался в числе настоящих преступников, примкнув к повстанцам-северянам во время Благодатного Паломничества, но вовремя отступил и не попал в опалу.

Король расхохотался:

— А не вы ли, леди Латимер, посоветовали своему супругу держаться подальше от бунтовщиков?

Каким-то чудом Катарина поняла, что легкая насмешка в голосе короля представляет для нее опасность, хотя насмехался он над лордом Латимером, в действительности Генрих очень не любил, когда женщины вмешивались в серьезные дела. Для них достаточно лишь быть послушными, ласковыми, горячими в постели, но никогда открыто не демонстрировать ни свой ум, ни свое умение управлять мужчинами.

— О, нет, Ваше Величество, разве могу я советовать что-то своему мужу?

И снова король хохотал:

— Верно сказано! Умная женщина никогда не станет открыто говорить мужчине, что именно ему делать, но всегда найдет путь, чтобы повернуть его своими удилами в нужную сторону.

— Ваше Величество! — смутилась Катарина, но тут же взяла себя в руки. Ей не пятнадцать лет, она взрослая женщина и много лет замужем, чтобы изображать из себя простушку. — Могу сказать одно: Господь не создал женщины, способной управлять вами, нашим королем.

Мгновение, и глаза Генриха смотрели серьезно и даже чуть неприязненно, такой переход от веселости к мрачности ужаснул Катарину, хорошо, что она присела в реверансе и потому не выдала своих истинных чувств.

— Вы правы. И мужчины тоже! Кромвель зол на вашего родственника, но именно назло ему я освобожу Трокмортона.

Тогда все произошло очень быстро — падение и казнь Кромвеля, женитьба короля на Катарине Говард… все в один год. За этими событиями никто и не заметил освобождения из Тауэра Джона Трокмортона.

Катарина Говард недолго пробыла королевой, слишком сильные противники имелись у ее дяди — сэра Норфолка, свалить нужно его, а взялись за юную королеву. Она была молода и наивна, если не сказать глупа. Епископ Гардинер не мог допустить, чтобы Норфолки столь приблизились к королю: если бы молодая жена родила сына, то всем остальным пришлось бы быть в услужении у герцога Норфолка.

«Свалить» юную королеву оказалось не так трудно — воспитанная в доме вдовствующей герцогини Норфолк в весьма вольных представлениях о добродетели, она легко влюблялась и так же легко уступала своим избранникам. И найти свидетелей ее «преступлений» тоже не составляло труда, прислуга прекрасно знала о грешках молодости своих хозяев.

Король не мог не заметить, что он у юной супруги не первый мужчина, однако предпочел закрыть на это глаза, надеясь, что уж после встречи с ним Катарина забудет глупых безродных мальчишек, с которыми втайне миловалась. Но Катарина совершила глупость, она сделала одного из бывших возлюбленных, Дерема, своим секретарем, а потом завела шашни с королевским постельничим Калпепером. Казнили всех троих: знать, что на свете существует человек, спавшей с его супругой, Генрих, конечно, не мог.