Дафна Дюморье: Королевский генерал

Эти слова рассердили меня и озадачили. Слово «простой» плохо соотносилось у меня в уме с обликом брата, которого я считала красивым. Почему это Харрис из Ланреста – неподходящая партия для одной из Гренвилов? Кит действительно был наследником нашего дяди Кристофера из Радфорда – имения с огромным домом-бараком по ту сторону Плимута, – но я как-то мало задумывалась над этим до сих пор. Я впервые поняла, испытав при этом нечто вроде шока, что брак – это не романтическая сказка, как я считала раньше, а серьезное мероприятие, сделка между влиятельными семействами с обговариванием имущественных прав. Когда Сесилия выходила замуж за Джона Поллексефена, которого знала с детства, я не испытала такого потрясения, однако сейчас, когда отец стал без конца ездить в Стоу и вести долгие беседы с адвокатами, а вид у него делался все более мрачным и хмурым, женитьба Кита становилась как бы самым настоящим государственным делом, которое в случае провала способно повергнуть страну в хаос.

Продолжая шпионить, я услышала, как адвокат сказал: «На брачном контракте настаивает не сэр Бернард Гренвил, а его дочь. Она помыкает отцом, вьет из него веревки».

Немного поразмыслив, я повторила услышанное своей сестре Мэри.

– Часто ли бывает, чтобы невеста оспаривала свою долю в наследстве? – задала я вопрос не по летам развитой девочки.

Мэри ответила не сразу. Хоть ей было уже двадцать, она мало разбиралась в жизни, и не думаю, чтобы она знала о ней больше моего. Я увидела, что она шокирована.

– Гартред – единственная дочь в семье, – вымолвила она наконец. – Быть может, ей просто необходимо обсудить условия брачного договора…

– Интересно, знает ли об этом Кит, – сказала я. – Не думаю, чтобы это ему понравилось.

Мэри тотчас велела мне попридержать язык, предупредив, что так недолго превратиться в мегеру и тогда никто не будет меня любить. Ничуть не обескураженная, я, хоть и воздержалась от разговоров о брачном контракте с братьями, все же попросила Робина – уже тогда моего любимчика – рассказать мне о Гренвилах. Он только что вернулся с соколиной охоты и стоял на конном дворе: его красивое румяное лицо сияло, на рукавице сидел сокол, и я помню, как подалась назад, напуганная глубокими злобными глазами хищной птицы и кровью на ее клюве. Она никому, кроме Робина, не позволяла прикасаться к себе, и он поглаживал ее перья. На конном дворе стоял невообразимый шум: чистили лошадей, в углу у стены кормили собак.

– Хорошо еще, что Кит сам, без твоей помощи, нашел себе невесту, – сказала я, в то время как птица наблюдала за мной из-под своих огромных полуопущенных век.

Робин улыбнулся и, протянув свободную руку, погладил мои локоны. Сокол гневно взъерошил перья.

– Будь я старшим сыном, – мягко сказал Робин, – я бы и был женихом на этой свадьбе.

Взглянув на него, я заметила, что улыбка на его лице сменилась выражением печали.

– А что, ты ей нравился больше? – спросила я.

Тут он отвернулся и, надев на сокола клобучок, передал его сокольничему. Затем он взял меня на руки и, опять улыбнувшись, произнес:

– Пойдем нарвем вишен, и ни слова больше о невесте моего брата.

– Но кто такие эти Гренвилы? – не унималась я, пока он нес меня на плечах в сад. – Почему мы должны так гордиться, что породнились с ними?

– Бевил Гренвил – лучший в мире парень, – сказал Робин. – Кит, Джо и я учились вместе с ним в Оксфорде. А его сестра просто красавица.

Больше мне ничего не удалось из него вытянуть. Но мой брат Джо, обладавший более саркастичным и проницательным умом, удивился моей неосведомленности, когда я чуть позже задала ему тот же вопрос.

– Неужели, достигнув зрелого возраста в десять лет, Онор, – осведомился он, – ты так и не поняла, что в Корнуолле есть лишь две семьи, которые хоть чего-то стоят: Гренвилы и Арунделлы? Вполне естественно, что мы, скромные Харрисы, должны просто млеть от счастья, что наш дорогой братец Кит удостоился августейшей руки такой очаровательной девушки, как Гартред.

Сказав это, он уткнулся в книгу, на чем все и кончилось. На следующей неделе они все уехали в Стоу на свадьбу. Пришлось запастись терпением, но, когда они вернулись, мама и остальные сослались на усталость. И действительно, все они выглядели несколько измученными и были не в себе от такого количества угощений и развлечений, и только моя третья сестра Бриджет снизошла до разговора со мной. Она была в восторге от великолепия Стоу и гостеприимства Гренвилов.