Лиза Клейпас - Выйти замуж за Уинтерборна

Она могла бы быть персонажем из валлийской сказки, нимфой, родившейся из тумана над озером. Было что-то неземное в изяществе её фарфоровой кожи, в поразительном контрасте её тёмных ресниц и бровей с серебристо-светлыми волосами. Глаза Хелен напоминали прозрачные сияющие льдинки в тёмной окантовке.

Хелен говорила что-то о манне небесной. Что это значило? Неожиданное наследство? Подарок? Возможно, выгодное капиталовложение, хоть это и было маловероятным в свете пресловутой финансовой безответственности Рэвенелов. Чем бы это ни было, Хелен, казалось, была уверена, что с финансовыми проблемами её семьи покончено. Если это правда, то она сможет выбрать себе любого мужчину в Лондоне.

Придя к нему, она подвергала риску своё будущее. На кону была её репутация. Он мог бы взять её прямо здесь в своём кабинете, и никто даже не пошевелил бы пальцем, чтобы помочь ей. Её спасало только то, что Рису не хотелось уничтожать что-то настолько очаровательное и хрупкое, как эта женщина.

Для её же блага он должен выпроводить её из универмага, как можно быстрее и незаметнее. С усилием он оторвал от неё взгляд и сфокусировался на дальней точке на стене, отделанной деревянными панелями.

— Я выведу вас из здания через частный выход, — пробормотал он. — Вы вернётесь домой никем не замеченной.

— Я не освобождаю вас от нашей помолвки, — сказала мягко Хелен.

Рис опять встретился с ней взглядом и снова почувствовал сильные толчки в своей груди. Хелен даже не моргала, лишь терпеливо ждала его ответа.

— Миледи, мы оба знаем, что я последний мужчина, за которого вам хотелось бы выйти замуж. С самого начала я видел, что вы испытываете ко мне отвращение.

— Отвращение?

Оскорблённый её притворным удивлением Рис грубо продолжил:

— Вы избегаете моих прикосновений. Вы не хотите разговаривать со мной за обедом. Большую часть времени вы даже не можете заставить себя смотреть на меня. А на прошлой неделе, когда я поцеловал вас, вы оттолкнули меня и залились слезами.

Он ожидал, что Хелен застыдится, будучи уличённой во лжи. Вместо этого она посмотрела на него искренним взглядом, её губы приоткрылись в испуге.

— Пожалуйста, — сказала она, наконец, — вы должны меня простить. Я слишком застенчива. Я должна старательнее работать над собой, чтобы это преодолеть. Когда я вела себя подобным образом, это не имело никакого отношения к отвращению. Правда в том, что я волнуюсь в вашем присутствии. Потому что… — яркий румянец расползся от высокого воротничка её платья до линии волос. — Потому что вы очень привлекательный мужчина, — продолжила она неловко, — и искушённый, и мне не хотелось, чтобы вы сочли меня глупой. Что касается того дня, это… это был мой первый поцелуй. Я не знала, что делать, и была сильно потрясена.

Где-то среди хаоса собственных мыслей Рис подумал, хорошо, что он опирается о стол. Иначе у него бы подкосились колени. Могло ли то, что он принял за отвращение, на самом деле оказаться застенчивостью? А то, что он принял за презрение, быть невинностью? Он испытал чувство раскола внутри, будто его сердце с треском открывалось. Как же легко Хелен удалось покорить его. Несколько слов, и он готов был упасть перед ней на колени.

Её первый поцелуй, а он вырвал его, даже не спросив.

У Риса никогда не возникало необходимости играть роль искусного соблазнителя. Женщины всегда были для него легкодоступны, и они всегда выглядели довольными всем тем, что он проделывал под одеялом. В его постели временами бывали даже леди: жена дипломата и графиня, чей муж уехал в путешествие на континент. Они хвалили его мужскую силу, выносливость и мужское достоинство внушительных размеров, больше ничего от него не требуя.

По характеру и физически он был таким же грубым, как сланец, добытый на склонах Элидир-Ваур, горах в селении Лланберис, где он родился. Рис ничего не знал ни о хороших манерах, ни о воспитании. Его руки были покрыты вечными мозолями после стольких лет, проведённых за сбиванием ящиков и погрузкой товаров на повозки для доставки. Он был в два раза тяжелее Хелен, и мускулистый как бык. Если он возьмёт её так, как он это делал с другими женщинами, то без усилий разорвёт на части.

Святые угодники, о чём он только думал в самом начале? Ему никогда не следовало даже допускать мысли о том, чтобы на ней жениться. Но он был слишком ослеплён собственными амбициями, кротостью и изящной красотой Хелен, чтобы полностью учитывать последствия этого брака для неё.