Валери Боумен: Мой бесстрашный герцог [litres]

Valerie Bowman

A DUKE LIKE NO OTHER

Перевод с английского А. Ф. Фроловой

Компьютерный дизайн Э. Э. Кунтыш

В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.

Печатается с разрешения издательства St. Martin’s Press, LLC и литературного агентства Nova Littera SIA.

Серия «Шарм» основана в 1994 году

© June Third Enterprises, LLC, 2018

© Издание на русском языке AST Publishers, 2019

Лондон, июль 1818 года

– Ты можешь получить повышение, Грим, но при одном условии, и, боюсь, это условие тебе не понравится.

Генерал Марк Гримальди сидел напротив престарелого лорда Аллена, своего начальника и одного из самых влиятельных политиков в стране.

Марку казалось, что он ждал этого дня всю жизнь. Во всяком случае, всю свою взрослую жизнь.

Он был безупречно одет. Брюки были превосходно отутюжены, рубашка идеально накрахмалена, а галстук завязан по всем правилам. Ботинки же были начищены до зеркального блеска, и на лице сияла улыбка. Марку было тридцать четыре года. Он работал как проклятый, неоднократно рисковал жизнью и отказался почти от всего – только бы поступить на службу его величества. Боже мой, он едва не умер ради этого повышения!

Условия? Плевать на условия! Ничто не сможет остановить его. Он станет министром внутренних дел, главой министерства внутренних дел… или умрет.

Марк нервно дернул манжету.

– Говорите! Нет условия, которое я не смогу принять.

Лорд Аллен встал. Заложив руки за спину, медленно обошел стол и остановился рядом с Марком, продолжавшим сидеть. Откашлявшись, он сообщил:

– Лорд Тоттенхем не хочет, чтобы эту должность занял холостяк. Ему нужен человек остепенившийся.

Лорд Тоттенхем управлял кабинетом министров и являлся начальником лорда Аллена. Именно Тоттенхем будет принимать окончательное решение по кандидатуре нового министра.

– Что вы имеете в виду? – прищурившись, осведомился Гримальди. – Что значит – остепенившийся? – Но он уже знал ответ – ответ подсказал холодок, внезапно возникший где-то в желудке.

– Нужен семейный человек, – пояснил лорд Аллен. – Ты должен жениться.

Жениться? Слово это ударило его, словно пуля, в грудь. А ведь он, Марк, добивался всего собственными силами. Абсолютно всего. Он ставил перед собой конкретную цель и добивался ее. Теперь он решил стать министром внутренних дел. Возможность неудачи даже не рассматривалась. Никакая жена не помешает ему добиться своего.

Он невольно сжал кулаки. Что за жестокая ирония судьбы? Горькая ирония… Он ведь отдал всю жизнь работе. Никаких уз. Никаких сожалений. Он отказался от всего, в том числе и от семейной жизни. И вот теперь, оказывается, ему нужна жена? Политики могут быть грубы и жестоки. А сегодняшнюю ситуацию можно было бы считать смешной, если бы только она не оказалась столь печальной…

– С женитьбой есть проблема, – со вздохом пробормотал Марк.

– Какая? – Лорд Аллен вернулся на свое место и снова сел.

Ну вот и настал момент истины. Ему придется признаться в том, о чем он умалчивал годами. На его губах появилась грустная улыбка.

– Видите ли, я… уже женат.

Сомма, Франция, конец июля 1818 года

Слегка наклонив голову, Николь скакала по лавандовому полю верхом на своей кобыле Аталанте. Ветер трепал ее волосы, а на губах играла торжествующая улыбка. Она испытывала чистое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Нет ничего приятнее, чем вызвать мужчину на соревнование и победить. Граф де Руссель скакал рядом. Точнее – отстал на два или даже три корпуса и тщетно пытался догнать ее. Генри – хороший человек и добрый друг, но Николь ни секунды не сомневалась, что победит его в скачках. В конце концов, скачки существуют именно для того, чтобы их выигрывать.

Поля были покрыты цветами. Николь с наслаждением вдохнула полной грудью воздух, напоенный ароматом лаванды, и подставила лицо теплому солнышку. Вероятно, теперь у нее появится больше веснушек – ну и ладно. Она обожала такие дни. Солнце стоит высоко, в полях сухо, а ветер развевает ее рыжие волосы. Она никогда не старалась убрать непослушные пряди, когда отправлялась на верховую прогулку. Развевающиеся волосы были для нее одной из обязательных составляющих свободы.