Блайт Гиффорд: Любовные ошибки леди Валери

Заставив себя вернуться в настоящее, он передал герцогу бархатный мешочек, в котором лежал свадебный подарок Констанце. Взяв мешочек двумя руками, медленно и торжественно, Ланкастер протянул ей свой дар, но она не взяла его, а отступила на шаг, показывая, чтобы подарок передали фрейлине.

При виде столь явного пренебрежения толпа потрясенно затихла.

Может быть, у нее так замерзли пальцы в дороге, что она боится выронить подарок?

Констанца кивнула стоявшему рядом с ней мужчине. Тот одной рукой подхватил мешок, а второй ловко поднял его, и все увидели покрытый резьбой золотой кубок в форме розы, с крышкой в виде летящей голубки.

Гилу нечасто доводилось видеть такие красивые предметы, созданные рукой человека.

Но Констанца, увидев кубок, даже не улыбнулась. Она снова царственным жестом показала, чтобы подарок отдали одной из ее спутниц.

Гил стиснул зубы и нахмурился. Ей следовало проявить благодарность! Если бы герцог не пришел ей на помощь, она и ее сестра, осиротев, так и скитались бы по Франции. Лишь с помощью мужа она может надеяться вернуть ту жизнь и тот титул, которые положены ей по праву рождения.

Королева подала знак одному из ее советников, плотному и широколобому кастильскому священнику. Тот сделал шаг вперед и заговорил:

– Королева просит сказать, что она счастлива приветствовать своего мужа, монсеньора Испании.

Священник говорил по-английски с сильным акцентом и запинаясь; Гил помнил, королева не говорила ни на одном наречии, кроме кастильского.

– Передайте ее величеству, – ответил Джон, глядя на Констанцу, – что я приветствую ее в Лондоне.

Королева и ее советник снова принялись переговариваться шепотом. Затем королева поджала губы и заговорила со священником довольно резко.

Тот откашлялся и снова повернулся лицом к своему «королю».

– Королева говорит: она надеется, что пробудет здесь недолго. Она ждет, что вы до конца года вернетесь к ней на родину и вновь посадите ее на престол. До тех пор пока она не вернется домой, в Кастилию, она просит, чтобы я оказывал вам всю возможную помощь в управлении страной и в разработке плана сражения.

Теперь губы поджал герцог, «монсеньор Испании». Его лицо посуровело, несмотря на деланую улыбку.

Выражение лица Гила отражало выражение лица короля. Да, Ланкастер стал королем, потому что женился на королеве. Тем не менее он – король. И сам король, а не какой-то кастильский священник, будет подбирать себе военных советников. Гил надеялся, что окажется в их числе.

– Поблагодарите королеву от моего имени, – велел Ланкастер. – Ваша помощь будет весьма ценной.

Он всего лишь проявляет вежливость, думал Гил, с трудом удержавшись от удивленного возгласа. Младшая сестра королевы и другие ее придворные поспешили внутрь, в тепло дворца. Герцог не может отказать жене в просьбе, как бы грубо она ни была изложена, в присутствии толпы народа. Ничего не изменилось. Когда начнется война, Ланкастер будет по-прежнему полагаться на Гила и других испытанных спутников.

Когда они развернулись, чтобы следовать за дамами, он отогнал тревогу. Сегодня у него другая обязанность.

Придворные дамы толпились у дверей, дожидаясь, когда можно будет войти, и он выискивал взглядом леди Валери, а затем остановился, чтобы рассмотреть ее получше, как осматривал бы поле боя перед началом атаки.

С первого взгляда он не заметил ничего примечательного. Вдова Скаргилла носила траур – черное платье и черный плат, как у монахини. Она стояла отвернувшись и казалась ниже ростом, чем другие женщины. Интересно, какого цвета у нее волосы – светлые или темные? Приятно ли смотреть на ее лицо? Улыбался ли ее муж, когда ложился к ней в постель?

Порыв ветра приподнял полы ее плаща. Она нагнулась, одергивая их, а он выругал себя за неуместные мысли. Не следует думать так о вдове одного из своих соратников.

Скаргилла убили несколько месяцев назад, и ей уже сообщили об этом. Хорошо, что не он станет вестником горя.

Однако он решил во что бы то ни стало передать его вдове мятую полоску белого шелка, которую ее муж носил у сердца.

Ветер улегся. Леди Валери подняла голову, и он мельком увидел ее лицо. У нее были печальные темные глаза. Может быть, она утешится, получив залог, который так берег ее муж.

Англичанок и кастильских дам повели во дворец, а затем в парадный зал. Они шли совсем рядом, и Валери слышала разговоры на иностранном языке. Она почти ничего не понимала, но ритм речи и слабый аромат кастильского мыла казались ей знакомыми.