Хелен Диксон - Женщины графа Ланзбури

Джейн рассмеялась. Как ей хотелось, чтобы он смотрел на нее по-другому, чтобы он считал ее женственной!

– Прошу вас, не тревожьтесь. Я обладаю исключительными талантами в области навигации.

– Рад слышать. Ваш отец, насколько мне говорили, был известным ученым-археологом.

– Да, Мэтью Мортимер – видный ученый. Он интересовался многими областями науки, но особенно древнеримской и древнегреческой историей и археологией.

– Наверное, он был интересным человеком. Мама говорит, что вы почти всю жизнь провели за границей.

– Да. Мы с отцом объездили много стран – в Европе и за ее пределами. Пять лет жили в Индии…

– В самом деле? – Голос его выдал проснувшийся интерес. – Должно быть, здешняя жизнь очень отличается от жизни в жарком климате.

– Да, там жизнь совсем другая. – Она говорила без сожаления.

– Мисс Мортимер, вы производите впечатление весьма разумной девушки. Не сомневаюсь, вы привыкнете. Надеюсь, английские зимы не покажутся вам слишком холодными и суровыми.

– Я тоже надеюсь, – ответила она, улыбнувшись. – Во всяком случае, я не сомневаюсь, что выживу.

– Вам, наверное, недостает отца.

– Да, – ответила она, стараясь скрыть грусть, какую она всегда испытывала, когда речь заходила об отце. Она по-прежнему тяжело ощущала горечь утраты. – Я была ему не только дочерью, но и помощницей. Когда он умер, многие его труды остались неоконченными, и мне придется много поработать, прежде чем рукописи можно будет передать издателю. Леди Ланзбури была настолько добра, что предложила мне работать в вашей библиотеке – конечно, в то время, когда мне не нужно будет находиться с леди Октавией.

– Разумеется! Пожалуйста, пользуйтесь библиотекой в любое время. Уверен, у вас замечательно получится присматривать за Октавией. Надеюсь, вам у нас понравится.

Сердце Джейн екнуло, когда его красивые серые глаза посмотрели на нее в упор. Ее охватила радость.

– Не сомневаюсь в этом, граф Ланзбури. – Она тяжело вздохнула, не зная, что еще сказать. – Спасибо! – с трудом вымолвила она.

Он повернулся к ней спиной и пошел прочь.

– Ах, простите! Мой сын иногда бывает чересчур поспешен, – сказала леди Ланзбури, заметив, как приуныла Джейн. – Его тяготят серьезные дела, и он всегда очень занят. Но пойдемте, моя дорогая. Я отведу вас в комнаты Октавии. – Она посмотрела на раскрасневшуюся Джейн. – Как вы себя чувствуете?

– Превосходно… благодарю вас.

Облачко набежало на лицо Джейн, она опустила глаза. Она старалась не выдавать своих чувств. Ей было что скрывать: она полюбила Кристофера Ланзбури с первой встречи. Как по-другому можно было объяснить охватившие ее чувства? Джейн не обладала никаким опытом в общении с мужчинами. Она внушала себе, что не должна поддаваться порывам. Скорее всего, граф Ланзбури – просто первый мужчина, который ей понравился. Она не могла понять, почему так вышло.

День, когда она покинула Францию и взошла на борт корабля, отправлявшегося в Дувр, она запомнит на всю жизнь, потому что в тот день она встретила его, и она уже не могла думать ни о чем другом. Разумеется, Джейн не тешила себя иллюзиями. Их слишком многое разделяет. Не стоит надеяться на то, что в один прекрасный день что-то изменится и он ответит на ее любовь взаимностью.

Она не верила в реальность происходящего, еще меньше – в собственные чары.

Джейн прожила в Чалфонте целый месяц, и у нее не появилось поводов пожалеть о своем решении. Ее предшественницы, которых нанимали заботиться об Октавии, были гувернантками. Хотя положение мисс Мортимер в целом соответствовало такой роли, леди Ланзбури относилась к ней больше как к другу. Ее часто приглашали ужинать с членами семьи, но она всегда отказывалась, предпочитая есть в комнатах, которые она делила с Октавией.

Джейн немало удивилась, поняв, что может без труда привлечь внимание Октавии. Несмотря на отсутствие опыта общения с детьми, ей удалось завоевать доверие Октавии и поддерживать интерес девочки к делам, которыми они занимались вместе. Они обе получали удовольствие от прогулок в красивом парке. Кроме того, Октавия любила рисовать; зато она без всякого удовольствия училась читать и писать. По совету леди Ланзбури, Джейн не давила на свою воспитанницу.

С Октавией не всегда было легко, но в целом она доставляла много радости Джейн. И леди Ланзбури постепенно успокаивалась. Все реже появлялся тот напряженный, озабоченный взгляд, на который Джейн обратила внимание, когда впервые ее увидела.