Сабрина Джеффрис - Страсть герцога [litres]

– Ты можешь меня получить, Макс, – прошептала она, отклоняясь назад. – Если бы не твои условия…

– К дьяволу мои условия, – прорычал он. Она уже разрушила его стены, и Максимилиан знал, что никогда не сможет выстроить их вновь. Да он этого уже и не хотел. – Я заполучу тебя любым способом, которым смогу, дорогая. Это совершенно эгоистично, но я больше не могу выносить мысль о том, что сойду с ума, а тебя не будет рядом, чтобы облегчить мое безумие. Особенно если это означает, что я проведу без тебя ту часть своей жизни, которая стоит того, чтобы ее прожить.

Ее глаза наполнились такой нежностью, что это облегчило терзавшую его сердце боль.

– Тебе не придется провести ее без меня, mon cœur , – прошептала она, целуя его щеки, подбородок и губы. – Теперь я никогда тебя не покину. Никогда.

Он вгляделся ей в лицо:

– Обещаешь? Клянешься?

Она улыбнулась:

– Клянусь.

– Да. О да, Макс. Как только ты этого захочешь.

– Слава богу, – произнес он хрипло, чувствуя, как по его телу прокатывается волна облегчения.

Даже если Виктор умрет, он больше не будет один.

Он вновь поцеловал ее, жадно, страстно.

– Я хочу тебя, дорогая. – Он расстегнул пуговицы на ее ночной рубашке. – Мне нужно быть внутри тебя. Нужно вспомнить, что за пределами этого проклятого корабля есть жизнь. Ты единственная дала мне надежду, ведь до твоего появления я даже не знал, сколь отчаянно в ней нуждаюсь. Даже если эта надежда пуста, мне нужно верить, что в моем будущем есть не только непроглядный мрак.

– Не только, – выдохнула Лизетт, когда Максимилиан усадил ее так, чтобы с нее можно было снять через голову ее ночную рубашку. – Я знаю, что не только. У нас будет целая жизнь вместе, клянусь.

– Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать, Лизетт, – прошептал он. – Сколько бы у нас ни было времени, его будет достаточно. Мы сделаем так, чтобы его было достаточно.

Максимилиан спешно расстегнул брюки и подштанники, отчаянно желая ее прямо сейчас. Он усадил девушку себе на бедра.

– Люби меня, дорогая.

Он потерся о нее своим возбужденным членом.

Глаза Лизетт расширились.

– Женщина может…

– Да, – ответил он хрипло. – Опустись на колени и возьми меня внутрь.

Произнесенные им слова возбудили Максимилиана еще сильнее. Образ скакавшей на нем Лизетт полностью овладел его воображением. Потому, когда она прошептала «Очень хорошо», он подумал, что изольется в то же мгновение.

Особенно учитывая то, сколь прелестно она выглядела, сидя у него на бедрах, с кожей, сиявшей в свете фонаря, и блестевшими глазами. А когда девушка, приподнявшись, снизошла на него подобно пьянящей богине, он полностью отдался ей. Она обвила его, его дикая французская роза, прорастая в каждую трещину в его стенах, окружая его ароматом своих духов и сладостью своих лепестков.

И он знал, что ему не вырвать ее из своего сердца. Это и делало ее настолько опасной – он просто не хотел больше этого делать.

Взяв Лизетт за грудь, он начал массировать ее, наслаждаясь ее видом, когда девушка начала, подобно морским волнам, двигаться на нем. Его член был словно сделан из железа. Герцог осыпал поцелуями каждый дюйм ее кожи, до которого мог дотянуться, каждый раз словно обозначая, что она – его.

– Возьми все, – сумел произнести Максимилиан. – Оно – твое.

– Я желаю лишь тебя.

Она поцеловала Максимилиана, переплетя свой язык и его, а затем возбуждающе втянув его обратно в свой рот. Лизетт поглощала его член внизу, а он проникал языком в ее рот вверху, задавая ритм, на который девушка отзывалась своими движениями.

Лизетт скакала на нем, а его кровь пела. Она была настоящей распутницей, уверенной в своих женских чарах и беззастенчиво пускавшей их в ход, чтобы овладеть им. Именно такого Максимилиан всегда и боялся – быть одержимым желанием. Однако она научила его не бояться этого, ведь, в сравнении со страхом одиночества, это было просто ничем.

– Тебе нравится, мой пират? – поддразнила она его, наклонившись, чтобы запустить пальцы ему в волосы, и прижавшись грудью к его лицу.

Максимилиан страстно целовал ее бюст, чувствуя, что вот-вот изольется.

– Быстрее, дорогая, – произнес он хрипло, продолжая осыпать поцелуями ее нежную грудь. – Больше. Скачи еще сильнее.

– Да, mon cœur . – Ее движения ускорились. – Все, чего захочешь.

– Я хочу тебя .

– Я уже у тебя есть. – Ее дыхание стало громким и неровным. – Бери меня всю целиком… И тело… и сердце… и любовь… Я люблю тебя, Макс.