Джанет Оак - Любовь, созидающая дом

Мисси легким движением сдвинула на затылок шляпку и, запрокинув голову, смело подставила лицо солнцу. Но стало только хуже — поля шляпки все же давали тень и защищали от жгучих солнечных лучей. Слабый ветерок обдувал щеки и шею, однако было все еще жарко. Мисси ничего не оставалось, как подбадривать себя мыслью, что зной скоро начнет спадать и задолго до заката на землю опустится живительная прохлада.

Первый день пути был долгим и утомительным. Утреннее волнение постепенно улеглось, и Мисси стало казаться, что она чуть ли не целую неделю в дороге, хотя времени прошло совсем немного. Молодая женщина то и дело возвращалась мыслями к отъезду из дома, и в памяти живо всплывало сегодняшнее прощание с родными, горькие слезы расставания.

Но теперь-то, после всех планов и мечтаний, они с Вилли в самом деле в пути, движутся на Запад. Мисси сидела на высокой скамье фургона, перед ней открывались необозримые просторы и убегающая вдаль дорога. Страстная мечта становилась явью.

Ухабистая дорога отзывалась тупой болью в теле. Пытаясь устроиться удобнее, Мисси снова принялась ерзать на жестком деревянном сиденье.

Вилли обернулся к ней, но его руки — Мисси знала — продолжали надежно держать поводья.

— Ты устала? — Вилли внимательно всматривался в разгоряченное лицо жены.

Превозмогая ноющую боль в теле, Мисси улыбнулась и откинула со лба пряди влажных волос.

— Да, немного. Хорошо бы сейчас посидеть где-нибудь в тени, вытянув ноги.

Вилли кивнул.

— Знаешь, хоть мне и не по себе, когда тебя нет рядом, думаю, тебе стоит пройтись. Как ты на это смотришь?

— Пожалуй. Но чуть позже. — Помолчав, она вздохнула: — Конечно, путешествие в обозе — не лучший способ передвижения, беспокойный и пыльный.

Вилли боковым зрением следил за женой, и Мисси это чувствовала.

— В голове стоит невыносимый гул, — не без раздражения продолжала она. — Лошади топают, упряжь скрипит, люди кричат. Я и представить не могла, как все это выглядит в действительности.

— Дорогая, мы скоро привыкнем к шуму и не будем замечать его. — В голосе Вилли звучало беспокойство.

— Конечно-конечно, — поспешила ответить Мисси.

Она понимала, что у Вилли достаточно забот и не следует волновать его по пустякам. Мисси протянула руку и, согнув ладошку, подставила ее под локоть мужа. Вилли крепко прижал руку Мисси к себе, и молодая женщина ощутила, как напряглись его мускулы. У Вилли сильные руки. Это особенно заметно, когда он уверенно и ловко управляет лошадьми. Его рубашка из грубого полотна взмокла, а две пуговицы на груди были расстегнуты.

— Пожалуй, мы сами создаем шум и суматоху, — резонно заключила Мисси.

— Думаешь?

— Да. Вспомни, на что был похож наш дом все последнее время: мы укладывали вещи в корзины и мешки, паковали ящики, грузили все это на повозки. Казалось, ни конца ни краю не будет. Один шум и грохот. Люди переговаривались, молотки стучали, кастрюли и сковородки гремели. Просто сумасшедший дом, по-другому не скажешь.

Вилли засмеялся:

— Да, похоже.

Они снова замолчали. Мисси погрузилась в воспоминания, и Вилли время от времени украдкой поглядывал на нее.

— О чем это ты задумалась?

Из груди Мисси вырвался легкий вздох, и она прижалась к мужу.

— Я просто думаю о доме. Там, наверное, сейчас очень-очень тихо. После всех дней и месяцев подготовки…

Мисси так ушла в себя, что не заметила, как замолчала, не договорив. Вилли не стал ее беспокоить.

Мысли молодой женщины были заняты самыми разными предметами. Сейчас, к примеру, она думала о своих доверху наполненных фургонах, которые шли в обозе. Ей и в голову не могло прийти, как много вещей помещается в них. Родители Мисси загрузили туда все необходимое на первое время и еще уйму всякой всячины, без которой молодая семья вполне бы обошлась, даже если бы пришлось туго. Мисси думала об этом не без досады. Ну вот, скажем, забавные тарелки, которые мама купила на свои собственные деньги, вырученные от продажи яиц. Она заставила упаковать их, пересыпав опилками, и положить в фургон. «В один прекрасный день, когда тебе захочется навести уют в доме, все это пригодится», — убеждала Марти. Мисси вынужденно согласилась. В душе-то она, конечно, понимала, что когда-нибудь при взгляде на эти, казалось бы, ненужные вещицы она вспомнит дом со щемящим и сладостным чувством.

Воспоминания, нахлынувшие на молодую женщину, были печальны; мысли о доме и родных глубоко волновали ее сердце. В любую секунду она готова была разрыдаться и еле сдерживала слезы, но ей хотелось скрыть свою тоску от мужа. Мисси проглотила подступивший к горлу ком и, взглянув на Вилли, заставила себя улыбнуться.