T. Malory - Над бурей поднятый маяк [СИ]

На вопросы об Уилле Джейме отвечал неохотно, прятал взгляд и хмурился, не скрываясь, даром, что актер. То ли кошка между ними пробежала, то ли у Джейме своих забот хватало — такую махину, как «Театр» еще нужно было содержать в надлежащей исправности. Джон не стал задерживать земляка болтовней, так для вежливости выпил кружку пива — и отправился по делам.

«Сирену» он нашел без труда: по старой памяти да по облезлой, колыхавшейся на весеннем потеплевшем ветру вывеске. Посторонился, выпуская молодого, разряженного в пух и прах щеголя. Только головой покачал: этот вот уж точно из содомлян, истинный так сказать, местный житель. Кабы не штаны, так издали и не разобрал бы: парень или девка. Он, Джон Шекспир, человек бывалый и видел всякое на своем веку. Но подобные чудеса с подведенными глазами ему встречались только в Лондоне.

Интересно, Уилл одевается так же?

Конечно, с пройдохой Хенслоу никто не условился. Кит не мог быть уверен, что старик не испортит ему затею: кто захочет отдавать такого жениха, как Нед Аллен, капризной богачке, способной помериться с молочно-бледной мисс Вудвард и красотой, и кошельком? Хенслоу любил нахваливать белизну кожи своей племянницы и золото ее волос — непременно в компании, большей, чем компания скучающего в клетке громадного медведя. Сама девица, по всему, обладала несомненной скромностью, но смирением прикрывала тиранический характер, присущий каждой доброй хозяйке. Может, это и пугало славного Тамерлана — он не привык подчиняться маленькой королеве с благостными светло-голубыми глазками, но, надев ей на палец кольцо, был бы на это обречен — его обрекли бы деньги дядюшки невесты.

В общем, по всему, Филипп Хенслоу не должен был знать о свидании, назначенном в самой сердцевине «Розы».

— И кто это так жаждет увидеться со мной? — с кривой усмешкой поинтересовался Аллен, вместе с Китом поднимаясь по скрипучим ступенькам на второй ярус лож. Там был кто-то — из партера можно было увидеть неясную переливчатую фигуру и четкую тень, но лицо прекрасной незнакомки было прикрыто маской. — Все это дурно пахнет, Кит. И выглядит так, словно ты вознамерился продать меня.

Кит ответил самой чарующей из своих улыбок — прямо в губы Неда, успев повернуться к нему лицом так скоро, что тот вздрогнул:

— После скажешь мне спасибо. Я же вижу, что ты нуждаешься в этом — и в деньгах. А друзья должны помогать друг другу.

Аллен пихнул его в грудь, заставив отступить, и прошел мимо, обгоняя, перемахивая через ступеньку.

— Откуда тебе вообще знать, в чем я нуждаюсь, — огрызнулся через плечо, и ворвался в ложу так, словно собрался взять ее стены штурмом, как стены неприступной крепости.

Леди Френсис живо обернулась на громкие шаги по лестнице — может, даже слишком живо, выдав тем свое жгучее, бродящее, как молодое вино, любопытство. Слишком долго она удерживалась от своих любимых развлечений и походов в театр, а поняв, что никакая придворная чехарда не способна заменить радость от нового дорогого приобретения, заскучала по своей теневой жизни еще больше.

Муж не упрекал ее, только посмеивался и подкалывал изредка: то, чего ему не полагалось знать, он не знал, а остальное было не важно.

— Ты обхаживай нашу золотую старушку, — отвечала Френсис, обдумывая богатое предложение этого говнюка Марло, и прикидывая десяток вещей одновременно: от платья, которое следует надеть для первой встречи с подарком, до суммы, которую следует ему отписать в качестве первого поощрительного взноса. — А я буду заниматься тем, что доставляет мне радость.

Граф Эссекс не привык спорить с супругой, потому что ему было не до того — рыжая мумия, погребенная в своем дворцовом гробу в окружении головокружительной роскоши, требовала много внимания и пила кровь чашами на завтрак и ужин.

Теперь было принято считать, что обед — признак дурного тона.

— Знаешь, Роберт, а ведь я могла бы собирать диковины, — говорила Френсис, когда помыслы о сопернице терзали ее меньше. — Как эти люди, которые набивают свои кабинеты редкостей всякой всячиной, чтобы потом показывать ее гостям и хвастать друг перед другом. Мне кажется, это мало чем отличается от навешивания этих огромных, украшенных шитьем и драгоценными бляхами гульфиков.

Добрый супруг возражал:

— Но тебе не на что их навешивать.

— Вот именно! Поэтому я собираю актеров.

Тот, кого предложил ей Кит Марло, не заменил бы его самого, сложись обстоятельства иначе, но мог бы стать украшением ее собрания.