Ирада Нури - Шанталь. Против течения [litres]

Пристально вглядываясь в моё лицо, он задал мучавший его вопрос:

– Что происходит? Мне глубоко льстят ваши слова, принцесса, но признайтесь, вы ведь чего-то не договариваете?

Итак, вот он, момент истины. Бросив нервный взгляд на Клода, делающего вид, что сосредоточенно смотрит в окно, а на самом деле вовсю прислушивающегося к нашему разговору, я, нервно облизав губы, которые независимо от меня начали дрожать, произнесла:

– Жюстен, помогите, меня хотят убить!

Мужчина с нетерпением приник к маленькому отверстию в стене, пытаясь разглядеть всё, что происходило в комнате. Девчонки не было, её по обыкновению где-то черти носили, лишь прислуга, терпеливо дожидающаяся хозяйку, завершала последние приготовления ко сну.

На лице следившего промелькнуло жестокое выражение. Как же хорошо, что никто так и не догадался о том, что за каждым их шагом следят.

Эти покои когда-то принадлежали бывшей королевской фаворитке Анжелике де Фонтанж. Мало кто знал, что в комнату девицы вёл потайной ход, по которому к ней в своё время частенько наведывался его величество. Со смертью фаворитки апартаменты по желанию короля долгое время пустовали, и многие попросту позабыли об их «секрете». Но только не он. Узнав, где Людовик поселил свою юную протеже, Клермонт, знавший о тайном ходе, лишь довольно улыбнулся и потер руки.

Не проходило и дня, чтобы он не наведывался туда в отсутствие хозяев, чтобы оставить очередной кровавый «сюрприз» для новоявленной принцессы. Ему доставляло невероятное удовольствие наблюдать за тем, как бледнело её лицо и расширялись от ужаса глаза, когда она натыкалась на его «гостинцы». Она не кричала, не жаловалась, но он всем своим существом ощущал явный страх, исходящий от неё.

Подобно опытному охотнику, граф сутками напролёт следил за каждым шагом своей жертвы, готовясь нанести решающий удар. Не далее как вчера он получил очередное послание: люди генерала Айвана ждать больше не могли. Всё должно было решиться в кратчайший срок.

Вытащив из-за обшлага простого серого камзола без украшений припрятанный кинжал, он любовно провёл пальцем по идеально острому лезвию. Лёгкая боль – и на коже, где только что прошелся металл, проступила тонкая кровавая полоса. Поднеся палец ко рту, он почти любовно слизнул алую каплю, грозящую скатиться вниз.

Сегодня! Это произойдёт сегодня ночью, когда несносная выскочка заснёт. У него есть пара часов, чтобы как следует всё спланировать. Осечки произойти не должно!

Улыбаясь собственным мыслям, которые наверняка ужаснули бы любого, сумевшего в них проникнуть, де Клермонт, осторожно пятясь, шаг за шагом отступал по длинному тёмному туннелю.

Несмотря на простоватый внешний вид, одного у де Кресси было не отнять: шевалье был прирожденным ищейкой. Весь подобравшись и превратившись в слух, он ни разу не перебил, пока я, задыхаясь от волнения, рассказывала о том, с чем пришлось столкнуться в последнее время. С Жюстеном не нужно было притворяться, делая вид, что меня ничего не пугает. Слёзы страха текли беспрерывным потоком по моим щекам, в глазах застыла мольба о помощи.

Слегка кивая, поощряя меня продолжать, де Кресси, постукивая кончиками пальцев по подбородку, казалось, весь погрузился в собственные мысли. Только тогда, когда я закончила своё повествование, он задал мне всего один- единственный вопрос: «Где расположены ваши покои?»

Получив ответ, полицейский коротко кивнул, неожиданно заявив, что уже поздно и мне пора возвращаться домой. Пообещав завтра навестить меня во дворце, он чуть ли не силком поспешил распрощаться.

Признаться, подобной реакции я не ожидала. Нет, я, конечно, понимаю, что в своё время могла его поставить в неловкое положение и даже обидеть, но ведь я только что рассказала ему о покушениях. Неужели то, что меня в любой миг могут убить, его совершенно не интересует?

Забравшись в карету, вне себя от отчаяния, я велела кучеру трогать, как вдруг к дверце подбежала служанка де Кресси, которая, морща лоб от напряжения и пытаясь не забыть ни слова из переданного хозяином, шепнула, чтобы я не оставалась на ночь в своей комнате. По её словам, хозяин настоятельно рекомендовал мне провести ночь в покоях моей приятельницы герцогини Орлеанской. По-прежнему ничего не понимающая, я кивнула, давая понять, что услышала каждое слово. Отпустив девушку, я кивнула Клоду, подтверждая, что готова ехать.

Едва сдерживая слёзы, не желая показывать, насколько расстроена, я в полном молчании возвращалась домой. Но дома, как оказалось, ждал очередной сюрприз. Едва я, миновав охрану, осторожно пробралась во дворец, как ко мне подошел камердинер его величества Блуэн, шепотом велев следовать за ним.