Кэролайн Линден: Ставка на любовь [litres]

Герцогиня улыбнулась.

– Уверяю вас, я и не такое слышала, но, как видите, жива и здорова.

– И тем не менее, – раздраженно заявил граф, – джентльмену негоже вести себя как пьяный матрос в присутствии дам. Что это за заведение такое?

– Ее светлость входила в члены клуба задолго до вас, – вступил в разговор Филипп. – Ах, прошу прощения, сэр! Вы ведь не член клуба, верно?

Уэйкфилд на мгновение замер, а потом начал медленно подниматься со стула:

– Да как вы смеете, ничтожный наглый…

– Какие-то проблемы? – Мистер Дэшвуд возник возле стала бесшумно, точно привидение, и повернулся к Уэйкфилду. – Вас что-то не устраивает, милорд?

На высоком лбу графа запульсировала жилка.

– Ужасно, когда женщины играют наравне с мужчинами. Один неудачный кон, и нам придется иметь дело со слезами и истерикой.

– Сомневаюсь. Но вы можете поиграть в кости. Кажется, за столом сейчас нет ни одной леди.

Роберт понадеялся, что сейчас-то Уэйкфилд уйдет, однако тот опустился на свое место и гневно уставился на карты.

– Как пожелаете, сэр.

Мистер Дэшвуд кивнул дилеру, чтобы тот раздавал карты.

Сумма денег в банке увеличивалась с невероятной скоростью. Роб намеренно проиграл один кон, чтобы поднять ставки еще выше. Уэйкфилд проиграл, за ним – Форестер. Марлоу избежал такой же участи лишь потому, что придержал козырную карту. Углубление в центре стола заполнилось фишками. Роберт время от времени поглядывал на Джорджиану, которая внимательно наблюдала за игрой и видел беспокойство в ее широко распахнутых глазах. Когда он взглянул на нее в очередной раз, за ее спиной стоял невесть откуда взявшийся герцог Вэр и не сводил глаз со стола.

Поскольку все сидевшие за столом подыгрывали друг другу, Форестер опять проиграл. По его взгляду на углубление в центре стола и оставшиеся фишки Роберт понял, что он проиграл больше, чем мог себе позволить. Ему нужно было внести сумму, равную совокупности всех ставок, и если бы он вышел из-за стола, то потерял бы все, что поставил до этого. Именно так «мушка» и разоряла: стоило хоть раз не рассчитать свои силы, и приходилось оставаться в игре до конца в надежде отыграть хоть что-то.

– Какие-то проблемы, Форестер? – поинтересовался Хитеркот.

Тот откашлялся.

– Э… да. Кажется… кажется, мне нужны еще фишки.

Виконт с досадой вздохнул:

– Тогда можете быть свободны. Сэквилл, запишите, сколько он проиграл. Долг можно вернуть завтра. Линдвелл, вы все еще желаете сыграть?

Форестер оторвал взгляд от центра стола с горой фишек и раздраженно заявил:

– Но я еще не вышел из игры!

Сэквилл фыркнул:

– Нет фишек – нет игры. Здесь не благотворительное общество.

– Я… я добуду еще фишек! – упорствовал Форестер. – Я попрошу кредит, но из игры не выйду.

– В таком случае оплатите сумму банка, – предложил Роберт и тут же добавил: – Но только не закладной на недвижимость, – вызвав дружный хохот Марлоу и Сэквилла, которые видели, как он обыграл Уинстона и тот поставил на кон дом, однако не знали, что произошло в Дербишире.

Форестер заглотил наживку, и лицо просветлело.

– Ставлю акции своей компании.

Сердце Роберта сжалось в предвкушении, Хитеркот замер, лорд Уэйкфилд прошипел что-то на ухо Форестеру, но тот лишь отмахнулся и попросил официанта принести перо и бумагу.

– Акции, – с сомнением протянул Роберт. – А какова их стоимость?

– Четыре сотни полностью покроют мой долг.

– А что у вас за компания? – сдвинул брови Томас. – Вы не можете поставить на кон свою долю в «Таттерсоллз».

Раскрасневшись от возбуждения, Форестер поставил свою подпись на векселе и подложил его в банк.

– Судоходная компания, милорд. Очень прибыльная. Вексель я, конечно, выкуплю.

Уэйкфилд окинул Форестера таким убийственным взглядом, что у Роберта не осталось сомнений: негодяй готов потратить деньги инвесторов.

И все же… теперь он у них в руках, как и его компания. Следующий кон Форестер начал в приподнятом настроении: шутил, смеялся, даже попросил официанта принесли еще одну бутылку портвейна.

Роберт веселился вместе с остальными, когда внес в банк пять тысяч фунтов – самую высокую ставку за вечер. Герцогиня предупредила, что нужно заставить свою жертву забыть об осторожности. Это маркиз Уэстмарленд умел делать блестяще. И теперь, когда это произошло, Форестер добавлял в банк все новые и новые векселя.

Но тут случилось непредвиденное. Герцогиня вдруг приложила руку ко рту и заметно побледнела. Вэр склонился над ней.