Диана Фарр - Загадай желание!

Но как же они ее раздражают!

Нахмурившись, Натали зашагала, осторожно ступая, по полю, на котором во многих местах не было травы – овцы хорошо ее пощипали. Какой смысл отрицать очевидное: ей до смерти надоело врать самой себе, что все у нее нормально, что она счастлива и жизнь ее прекрасна? И вовсе она не счастлива, а жизнь ее и жизнью-то не назовешь. Так, жалкое прозябание. И чувствует она себя так, как безымянные узники Бастилии, покинутые и забытые всеми на свете. Девочкой она мечтала о романтике и приключениях, но, наверное, у романтики и приключений есть более важные дела, чем посещать ничем не привлекательную девицу, живущую в Богом забытой деревушке. Во всяком случае, они там ни разу не появились. А приличной молодой девушке не пристало срываться с места и отправляться на их поиски.

В такие дни, как этот, сердито размышляла Натали, она готова была убить себя за то, что отвергла Джаспера Фарнсуорта. Похоже, Энн с ним вполне счастлива, значит, Натали не заметила в нем каких-то положительных черт. Да и возит сквайр Фарнсуорт свою жену в Лондон раз или два в год. Следовательно, Энн Фарнсуорт живет более интересной жизнью, чем она. Не говоря уж о том, что у нее есть дети! Право, нет справедливости на свете!

Натали вздохнула и покачала головой. Что толку сожалеть о том, чего нельзя изменить? И к тому же всякий раз, когда видит сияющее лицо сквайра, она вспоминает причину, по которой не вышла за него замуж. Джаспер – человек добрый и веселый, но ведь когда выходишь замуж, надеешься по крайней мере на то, что поцелуи мужа будут доставлять тебе удовольствие. А она не могла думать о них без содрогания. Так-то вот…

Самое ужасное, что ей уже двадцать четыре года! А на Рождество исполнится целых двадцать пять лет. Прожить почти четверть века и так бездарно потратить время! От одной этой мысли с ума можно сойти! Ни мужа, ни детей, ни дома, ни работы. Ничего! Жалкая, ни на что не годная особа – вот что она такое. А теперь, когда у нее отняли возможность вести дела в Кросби-Холле, ей вообще остается только руки на себя наложить.

Как жаль, что Дерека нет сейчас дома! Хотя юридически единственный наследник Кросби-Холла – это его брат Гектор, так что Дерек мало чем мог бы ей помочь, но он бы не дал ее в обиду, защитил от издевательств Гектора и его противной женушки Мейбл. А если бы не смог защитить, пошутил бы с ней вместе, посмеялся – и плохого настроения как не бывало. Натали скучала по нему каждый день, но особенно сейчас, когда чувствовала себя такой одинокой. Оказывается, самое тяжелое испытание из всех, какие ей когда-либо довелось пережить, – это отойти на второй план, признав хозяйкой Кросби-Холла Мейбл Уиттакер.

Оторвавшись от грустных мыслей, Натали огляделась по сторонам. Надо же, она, даже не заметив этого, дошла аж до Хитчфилда! Натали остановилась. В этой деревушке ее все знали, и ей не хотелось появляться перед знакомыми в старой шляпе, в какой она обычно копалась в огороде. Кроме того, после прогулки по полям она, должно быть, вся раскраснелась и волосы ее растрепались. Нужно возвращаться домой. Но едва Натали решила повернуться и пойти назад, как в глаза ей бросилось ярко-синее пятно.

Перед единственным в деревне постоялым двором стояла незнакомая маленькая девочка, хорошенькая, как кукла, и великолепно одетая. Малышке было от силы пять-шесть лет, однако никого из взрослых рядом с ней не было. Именно цвет ее плаща и привлек внимание Натали. Она бы наверняка повернулась и пошла своей дорогой, если бы не одно весьма странное обстоятельство: девчушка разговаривала сама с собой.

Причем разговор этот шел на повышенных тонах. Крошка явно с кем-то горячо спорила. Вот она погрозила пальчиком, словно браня собаку, потом сделала три маленьких прыжка вправо и остановилась на одной ноге, так и не поставив вторую на землю. Несколько секунд она стояла, покачиваясь, пытаясь удержать равновесие, потом медленно подняла полы плаща, словно хотела подняться в воздух и улететь.

Натали улыбнулась. Что-то в малышке тронуло ее душу. Она направилась к ней и, подойдя, поздоровалась:

– Добрый день.

Похоже, девочка была настолько погружена в свой воображаемый мир, что вздрогнула и тихонько ахнула.

– Прости, пожалуйста, – вежливо обратилась к ней Натали. – Я не хотела тебя напугать.

Малышка осторожно поставила ногу на землю и опустила плащ. Подняв голову, она взглянула на Натали. Лицо ее было очень серьезным и слегка испуганным.