Кристина Додд - Наперекор всем

Генрих не был воином. Гриффит встал на его сторону не потому, что тот обладал талантом полководца, а лишь защищая его права на трон. Отпрыск рода Ланкастеров по материнской линии, Генрих был валлийцем, потомком короля Артура, которому суждено было объединить Англию и Уэльс и дать Уэльсу долгожданную независимость. Гриффит сражался за родину, за свой дом, за лучшее будущее.

И сейчас, спокойно, словно он был повелителем, а Генрих – подданным, Гриффит приказал:

– Наденьте шлем своего оруженосца, выньте наполовину меч из ножен. Спокойно сидите в седле и старайтесь держать щит перед собой. Сохраняйте ясность разума и помните… – Он слегка коснулся плеча Генриха булавой. – Не для того последовал я за вами из самого Уэльса, чтобы проиграть.

– Для меня большое утешение слышать это, – отозвался Генрих.

Отдавая приказы на правильном английском языке, хотя и с сильным акцентом, Гриффит велел телохранителям выстроиться в линию и атаковать только по его команде. Знаменосца он поставил позади, успев найти для него другой плащ, и только после этого вернулся к Генриху и постарался успокоить будущего короля:

– Не тревожьтесь, мой повелитель. Я готов отдать за вас жизнь!

Заняв свое место у самого склона холма, на шаг впереди остальных рыцарей, Гриффит напряженно следил за тем, как отряд Ричарда прорывался через заслон противника. У подножия холма они на миг остановились, прежде чем начать подъем. Этой заминки оказалось достаточно, чтобы Гриффит поднял руку. Его сторонники схватились за оружие. Резко бросив руку вниз, он громко крикнул:

– За короля Генриха!

Рыцари ринулись вниз, словно ангелы мщения, получив мгновенное преимущество от скорости, с которой спускались с холма, ветра и усталости врагов, утомленных долгой битвой. Но Ричард прекрасно умел выбирать воинов, искусных и преданных ему так же, как был предан Генриху сам Гриффит. Они сражались за то, чтобы Ричард смог удержать трон.

Гриффит дрался, словно обезумевший: делал выпады, парировал, играл со смертью при каждом ударе и отчаянно рисковал головой. Каждый поединок нес гибель еще одному противнику, но на их месте вырастали другие. Воины Ричарда медленно, но неумолимо продвигались вверх по холму, все ближе к Генриху. Гриффит пытался остановить их, задержать, но врагов было слишком много…

Гриффит не раз смотрел смерти в лицо и сейчас снова узнал ее гнусный оскал. Но сдаваться не хотел. Точнее – не мог! Мечта звала слишком властно, нужда была слишком неотложной.

– За короля Генриха! – снова заревел он, но его голос заглушили воинственные вопли сторонников Йорка. Знаменосец Генриха упал. Рыцари Ричарда старались окружить Гриффита, и между Ричардом и Генрихом теперь не осталось никого… Неожиданно послышалось нечто вроде громового раската. Земля дрогнула. Гриффит повернулся, готовый отразить очередную атаку, проиграть последнее в жизни сражение.

На них неслась лавина конников. Рыцари, свежие и со сверкающими, неокровавленными мечами, вступили в бой. Поняв, на чью сторону клонится победа, стоявшие в ожидании войска ринулись в бой, чтобы уничтожить слабых и помочь сильным.

Гриффит устало сгорбился, ища взглядом Генриха. Он не сможет добраться до повелителя вовремя, не сумеет помочь. И никто не сумеет, кроме Господа, а Господь, как видно, слишком далеко.

Гриффит с трудом поднял щит и боевой топор, не потому что надеялся остаться в живых: просто не в его характере было сдаваться. Но… но почему-то атакующие не обратили на него ни малейшего внимания, и на Гриффита снизошло поразительное откровение: это войско сражалось на стороне Генриха! Неизвестно по каким причинам – благоденствие страны или справедливость дела Ланкастеров – они нападали на Ричарда и его людей. И резали их, словно скот. Свежие и отдохнувшие рыцари находили удовлетворение в кровавой работе. Они смеясь убивали врагов. И смеясь приканчивали коней.

Гриффит неожиданно почувствовал, как к горлу подступает тошнота.

Не ради блага страны. И не из-за справедливого дела. Это была месть, ужасная месть Ричарду…

Стараясь не попадаться им под руку, Гриффит направил коня к Генриху.

– Они схватили его! – вскрикнул тот, хотя в голосе не слышалось торжества. – Смотри, они убивают его!

Из всего отряда остался в живых лишь Ричард, но рыцари окружили короля и медленно смыкали кольцо. Он бешено отбивался – голова очередного воина покатилась по земле. Но это лишь еще больше разъярило рыцарей, и они буквально перекидывали короля от одного к другому, кололи его мечами, наносили удары топорами, опускали на голову и плечи тяжелые булавы.