Елена Арсеньева - Тиран-подкаблучник (император Павел I и его фаворитки)

Всеобщее поклонение, новый, разгульный образ жизни разбудили в Ольге дремавшие дотоле страсти, не удовлетворенные неудачным супружеством. Обожателей у Ольги было много, в их числе оказался и великий князь Павел. Правда, его очень строго приструнила императрица, принудив оставить Ольгу Александровну в покое. Мало кто знал, что сделала это Екатерина по просьбе Платона Зубова (которого умолила о помощи сестра, считавшая, что в мужчине главное – не титул, а внешность и темперамент).

Словом, любовницы и предметы обожания Павла всегда были хороши собой и очаровательны. Ну не может, не может быть, чтобы мартышка Нелидова… Она старая дева! Ей уже за тридцать!

Или она все-таки уже больше не дева?

Вот именно.

При дворе находились, конечно, наивные или, напротив, циничные люди, которые бились об заклад, что великий князь со своей страшненькой фавориткой не спит, а исключительно обсуждает высокие материи. Сам Павел из кожи вон лез, чтобы мнение у окружающих складывалось именно такое. Ведь с идеалом предполагаются только идеальные, возвышенные отношения, но никак не физически низменные. Екатерина Ивановна и Павел ночью делили ложе, а днем усиленно создавали ощущение полного платонизма. Павел даже патетически писал матери:

«Относительно этой связи клянусь тем судилищем, перед которым мы все должны явиться… Клянусь еще раз всем, что есть священного. Клянусь торжественно и свидетельствую, что нас соединяла дружба священная и нежная, но невинная и чистая. Свидетель тому Бог».

Ну какой мужчина станет утверждать противоположное в письме к матери и таким образом позорить себя, любовницу и жену? Разумеется, Павел должен был криком кричать о невиновности своей и невинности своей подруги!

А уж какие спектакли разыгрывались для подтверждения этого! Павел вообще был склонен к дешевой театральщине. Как-то раз он вошел в комнату Нелидовой в Смольном (после какой-то ссоры с августейшим семейством она на время лишила их счастья своего присутствия) и почти буквально воспроизвел сцену из «Фауста», когда герой оказывается в спальне Маргариты. Он отдернул занавес кровати и воскликнул:

– Это храм непорочности! Это храм добродетели! Это божество в образе человеческом!

Ну, коли божество в образе человеческом… Коли так, Мария Федоровна скрепила сердце и помирилась с мужем и с его фавориткой.

Время показало, что великая княгиня поступила совершенно верно. Она вернула расположение мужа, а в дополнение к этому приобрела… подругу.

Екатерина Нелидова тем временем обнаружила, что в предмете ее обожания, великом князе, куда больше недостатков, чем достоинств. Она была умна, а он вел себя порою как круглый дурак. Жестокий, непоследовательный, эгоистичный, ненавидящий ту страну, которой ему предстоит управлять… Да он словно и не думал, что ему скоро предстоит взойти на престол. Нелидова вполне разделяла мнение камергера Федора Растопчина:

– Нельзя без сожаления и ужаса смотреть на все, что делает великий князь отец… Можно сказать, что он придумывает средство, чтобы заставить себя ненавидеть!

Однако Катерина Ивановна не отвернулась от друга, а попыталась сделать все, чтобы в меру сил смягчить его действия. Только ей, ей одной удалось заставить Павла присутствовать на бракосочетании Александра Павловича с принцессой Луизой, Елизаветой Алексеевной. Поскольку брак устраивала императрица Екатерина, а Павел перманентно находился с ней в самых дурных отношениях, он решил устроить обструкцию родному сыну. К счастью, Нелидовой удалось предотвратить скандал.

Разумеется, у нее умишка не хватило бы знать все и следить за всем. Но она сдружилась с адъютантом Вадковским, сдружилась с камердинером Павла Кутайсовым (между прочим, бывшим пленным турком и бывшим цирюльником), тактично пыталась внушить великому князю разумные решения и поступки, и даже когда он командовал войском во время неразумной войны с Финляндией (уже сделавшись императором), Нелидова пыталась влиять на «дорогого Павлушку», которого, по ее уверению, так хорошо, как она, не знал никто.

Впрочем, судя по тому, что эта бессмысленная война была все же развязана, влияние Катерины Ивановны носило порой характер бессмысленных припарок. И однажды, придя в полное отчаяние от «дорогого Павлушки», она даже удалилась от двора в Смольный, где жила снабженная всем, что только могут придумать тонкий вкус и богатство. В это же время Нелидова поссорилась и с Кутайсовым, который не замедлил отомстить и свел своего господина с хорошенькой и весьма востренькой фрейлиной Натальей Федоровной Веригиной. Вряд ли «просто друг» был способен на такую вспышку ревности, которую закатила Катерина Ивановна! Такие сцены могут устраивать только ревнивые любовницы.