Джейн Арчер - Шелковые шпоры

Хармони положила себе тушенки и принялась было за еду, но остановилась, вспомнив о заложнике, которого тоже нужно было накормить. Она встала и подошла к пленнику.

– Сесть к нам спиной.

Нельзя было позволить ему увидеть их без масок. Впрочем, едва ли он сумеет отсюда разглядеть их лица.

– Если мне развяжут руки, я справлюсь с едой сам.

– Нет. Повернуться спиной к костру.

Она сурово и презрительно смотрела на юношу.

– Почему?

– Делай что велят, иначе не получишь еды.

Он пожал плечами и отвернулся к дереву. Удовлетворившись этим, Хармони поглядела на костер и крикнула:

– Можете снять маски!

Подростки быстро последовали совету, начали есть и тихонько переговариваться. Еще с минуту девушка наблюдала за ними. Слишком послушными были дети, слишком осторожными, слишком взрослыми для своего возраста. Но она ничего не могла с этим поделать. Пока не могла…

Она неохотно села рядом с заложником.

– Я накормлю тебя. Но только без фокусов, иначе буду стрелять. А если не я, то кто-нибудь из них. Они хорошо обучены.

– Знаю. Видел их в поезде за работой.

Хармони кивнула, набрала в ложку тушенки и поднесла ее к губам Тора. Тот смерил девушку взглядом, открыл рот, быстро прожевал и проглотил кусок мяса.

– Вкусно…

Она пыталась сохранить спокойствие и твердость духа, волей-неволей глядя в лицо мужчине, которого ей следовало ненавидеть, но не могла не заметить его чувственные губы и гладкую кожу, освещенную пламенем костра. Светлые, выгоревшие на солнце волосы отливали золотом.

– Спасибо.

В устремленных на Хармони темно-голубых глазах появилось какое-то странное выражение. Она надеялась, что маска скроет ее лицо и пленник еще не скоро догадается, что перед ним не мальчишка-подросток. Но девушка слишком долго не оставалась наедине с мужчиной, и эта близость взволновала ее. Приказав себе не распускаться, она скормила юноше остатки тушенки и поднялась на ноги.

– Воды.

Хармони ушла, проверила, едят ли дети, поставила на место котелок, налила воды в жестяную кружку и вернулась. Встав на колени, она поднесла кружку к губам Тора, невзначай коснулась его щеки и отдернула руку, как ужаленная. Ему нужно побриться. Нет! Не следует думать о нем. Он не из их шайки. У него не может быть ни потребностей, ни желаний. Он чужой и должен остаться чужим, иначе она не сможет обращаться с ним, как с заложником.

– Хватит!

Она встала.

– Я хочу поговорить с тобой.

Кивком головы Тор предложил ей сесть рядом. Она продолжала стоять.

– Ты можешь утром отпустить меня. Здесь вы в безопасности. Я не видел ни одного лица. А даже если бы и увидел, никто не собирается воевать с детьми. Их просто задержат и отошлют домой. Я обещаю молчать и уйду на рассвете. Что ты на это скажешь?

– Я не могу рисковать.

– Поверь мне.

– Нет.

Девушка отвернулась и пошла к костру. Не следует обращать внимания на его слова. Она сняла платок, закрывавший нижнюю половину лица, почувствовала дуновение прохладного ветра и села к огню.

– Кому добавки?

Разложив остатки по котелкам, Хармони принялась за еду. Казалось, после страха, пережитого в поезде, ей кусок и горло не полезет, но тут она почувствовала лютый голод.

Она ела и всматривалась в лица детей, убеждаясь, что все довольны, если не счастливы. Мысль о кличках, которые они себе выбрали, начав новую жизнь, заставила ее улыбнуться.

Три шведки, дочери иммигранта, назвали себя Фейт, Хоуп и Черити. [2]Самая миниатюрная, мать которой была китаянкой, выбрала имя Стар, [3]имея в виду свою счастливую звезду. Тринадцатилетняя Тара, самая старшая, сделала своей кличкой название древней столицы Ирландии, откуда она приехала. Родившаяся в Индии Джесмин [4]окрестила себя именем ароматного цветка. Самая младшая, десятилетняя Блейз, [5]французско-африканского происхождения, поклялась носить свою кличку в память о том, что толкнуло их на этот путь.

Когда котелки опустели, Джесмин собрала их и пошла к пруду мыть, чтобы не пачкать воду в роднике. Эта двенадцатилетняя девочка была самой спокойной, одной из тех натур, которые всегда видят, что надо сделать, и тут же засучивают рукава. Она привыкла к труду. Впрочем, как и все остальные. Разбой казался пустяком по сравнению с их прежней работой, но они не взялись бы за него, будь у них возможность выбирать. Выбор! Раньше у них было хоть что-то; лишившись последнего, они принялись грабить поезда и дилижансы.

Блейз негромко запела. Голосок у нее был чистый и высокий. Остальные подтянули. За долгие дни и ночи, проведенные вместе, они научились сплетать воедино и голоса, и жизни. Джесмин вернулась и присоединилась к хору.