Сьюзен Джонсон: Когда вас кто-то любит

Тогда он решил сесть за игру, чтобы заставить себя сосредоточиться на других вещах. Но играл машинально, не замечая окружающих и не участвуя в беседе. Вскоре друзья стали задаваться вопросом, насколько правдивы истории о его тяжелом состоянии после Ватерлоо. Похоже, слухи были верны. Дафф не отвечал, когда к нему обращались, не обращал внимания на выигрыши и проигрыши и все это время пил бренди, как воду.

Наконец стало невозможным игнорировать встревоженные взгляды друзей. Дафф отставил стакан и поморщился.

– Дело в Аннабел Фостер. Мы… – он немного помедлил и пожал плечами, – встречались. Она только что уехала.

Собравшиеся дружно закивали. Кто не знал прославленную актрису и ее манеру избавляться от любовников, не говоря уже о последних сплетнях насчет ребенка, которыми гудел весь город.

Смелее всех оказался Уорр:

– Она взяла ребенка с собой?

– Силия не моя дочь. Она – ребенок сестры Аннабел, – пояснил Дафф, вдруг пожалев, что не он – отец Крикет. Ощущение было таким пугающим, что Дафф немедленно потянулся к бутылке, наполнил бокал и осушил двумя глотками.

– Уоллингейм считает, что ребенок от него.

– Больше уже не считает.

– Даже при том, что дело ведет сам Макуильямс?

– Больше уже не ведет.

– Значит, ты сумел заткнуть рты сплетникам и на этот счет?

Дафф, вновь наполнявший бокал, поднял глаза.

– Истинная правда.

– А дражайшая Аннабел одержала очередную победу и разбила еще одно сердце.

– Похоже на это, – пробормотал Дафф, салютуя бокалом. – За будущие амуры.

– Молодец, Дарли! – объявил лорд Эйвон, в свою очередь, поднимая бокал. – Пора снова вскочить в седло!

И тут на Даффа посыпались советы относительно дам, с которыми можно утешиться и забыть тоску. Он охотно принимал рекомендации каждого и, когда встал из-за стола и покинул «Брукс», чувствовал себя гораздо лучше и почти примирившимся с отъездом Аннабел.

В конце концов, не он первый брошен прелестной мисс Фостер. И вне всякого сомнения, не последний.

Весь последующий час, сидя в кабинете своего городского дома, опустошая очередную бутылку и глядя на портрет кисти Рейберна, он считал эти пустые банальности бальзамом на душу. Но в какой-то момент, словно пораженный громом, неожиданно пришел к заключению, что не стоит слишком полагаться на банальности. Отставив стакан с намеренной осторожностью, присущей полупьяному человеку, он вызвал Берна и приказал оседлать Ромула, уложить в седельные сумки смену одежды и доставить записки родителям и в салон Грея.

Ожидая прибытия рассыльного от Грея, он со слабой улыбкой рассматривал портрет. Аннабел не успела уехать далеко. Потребовалось время, чтобы закрыть дом, а дорожный экипаж не может сравниться по скорости с породистым жеребцом вроде Ромула.

И ему вдруг страстно захотелось снова увидеть Крикет.

Кто бы мог подумать!

Дафф догнал экипаж Аннабел на третьей почтовой станции к северу от Лондона. Он скакал во весь опор, не жалея ни себя, ни коня. Боль от незаживших ран притуплялась огромным количеством выпитого бренди.

Он узнал желтые примулы, нарисованные на дверце экипажа, примулы, известные каждому светскому человеку в Лондоне.

Если у него и оставались сомнения, то они развеялись при виде Тома, сидевшего рядом с кучером.

Вручив поводья Ромула груму, маркиз вошел в гостиницу, приблизился к дородному мужчине, стоявшему за высокой стойкой, и сказал:

– Не будете так добры объяснить, как увидеть мисс Фостер и ее сопровождающих?

Мужчина, назвавшийся владельцем, неохотно поднял глаза на Даффа.

– Сомневаюсь, чтобы она хотела кого-то видеть. Леди сейчас ужинает.

– Я ее друг.

– И, как вижу, немного под хмельком.

Дафф едва не спросил, не является ли владелец заодно и опекуном Аннабел, но мудро предпочел протянуть крупную банкноту.

– Вряд ли она будет возражать, – пробормотал он, – а мое состояние никого не касается.

При виде денег выражение лица хозяина мгновенно изменилось. Двадцать фунтов в то время были большой суммой.

– Мисс Фостер и ее компания сейчас в задней гостиной: последняя комната в конце коридора, – объяснил он, показывая направление. – Доложить о вас, сэр?

– Не стоит, – улыбнулся Дафф. – У вас есть шампанское?

– Простите, сэр, таких тонких вин не держим.

– В таком случае хороший белый рейнвейн. Подайте как можно скорее, – велел Дафф, отходя.

Еще минута – и он стучался в дверь в конце коридора. Услышав голос Аннабел, он снова улыбнулся.