Адриенна Бэссо - В сетях любви

– Покончим с этим как можно быстрей, ваша светлость?

Герцог застыл в дверях, внимательно рассматривая зал и не веря собственным глазам. Поток лучей заходящего солнца лился из окон с раздвинутыми гардинами, нанося позолоту на все вещи в зале. Вид был поразительный. Длинные деревянные столы, придвинутые к стене, вплотную один за другим, были заставлены золотой, серебряной и бронзовой посудой. В центре зала размещалось шесть рядов специальных столов с великолепными произведениями изобразительного искусства прошедших столетий, собранными со всего света. Причудливые китайские вазы располагались на одном столе, а византийские чаши раннего периода – на другом.

Скульптурные изображения из венецианского стекла соседствовали с хрустальными кубками и фарфоровыми статуэтками. В одном углу стояла большая антикварная горка с эффектной коллекцией изделий из нефрита. Все стены были увешаны неисчислимым множеством картин различных художников – от представителей Итальянского Возрождения до голландцев семнадцатого века. Даже наиболее богато украшенные покои регента в Карлтон-Хаусе поблекли, казалось, перед сокровищами этого зала.

Алиса внимательно наблюдала за поведением герцога. Наконец он обратил к ней взор, полный вопроса, чем и удивил ее. Попав впервые в это помещение, каждый реагировал по-своему, но Алиса по опыту знала: если на лице пришельца сначала обозначится благоговение, то потом непременно проступит алчность. Озадаченная Алиса обратилась к герцогу:

– Насколько я понимаю, вы приехали в Вестгейт-Мэнор, чтобы получить долг от виконта Малгрэйва, или я не права?

Морган настойчиво посмотрел ей в глаза, терпение его иссякло:

– Мадам, если вы питаете хоть какую-то надежду сохранить свое место в этом доме, то вы должны немедленно привести сюда виконта или его управляющего или еще какое-либо доверенное лицо, с которым я мог бы заняться моим делом, – произнес он суровым тоном.

– Я, ваша светлость, управляю имением, – ответила Алиса не менее резко.

– И кто же вы такая, черт возьми?! – выкрикнул он.

– Алиса Каррингтон, – ответила она, тоже повысив голос.

– Его жена?

– Дочь его, – уточнила она.

Ответ потряс его. Одета, как служанка. Нет, даже хуже. Изумленный, он окинул ее критическим взором, придирчиво оценивая все в ее облике. Высокая, выше большинства знакомых ему женщин; держится прямо, даже излишне – почти статично. Лицо сухощавое, высокие скулы, прямой четкий нос, рот не маленький и губы полные. Белолица, с чуть розоватым оттенком на щеках. Но особенно привлекали ее глаза. Даже сквозь линзы ее очков он рассмотрел, что они миндалевидной формы, темно-зеленые, с густой опушкою длинных черных ресниц. Эти глаза придавали ей какой-то нездешний, почти таинственный вид.

Волосы стянуты на затылке, и это ей совсем не идет, и сделано так бестолково, что трудно определить их цвет. Одета в тускло-коричневое платье, покроя очень простого и безнадежно отставшего от моды. Оно слишком свободно, недостаточно длинно и совершенно скрывает фигуру. Но ее лицо невольно притягивало внимание Моргана. Оно не было красиво в привычном смысле, но от его классических черт веяло духом уверенности и утонченности, что его весьма заинтриговало.

– А я и не знал, что кто-то из семьи Джереми Каррингтона живет в Вестгейт-Мэноре.

– Вот, живет, – и Алиса бросила на герцога испепеляющий взгляд.

Он его игнорировал.

– И вы, леди Каррингтон, управляете имением?

– Мисс Каррингтон, – поправила она натянутым тоном.

– Прошу прощения, кто?

– Моя мать была леди Каррингтон. Я же предпочитаю, чтобы ко мне обращались «мисс Каррингтон».

– Хорошо, мисс Каррингтон, – глухо зарокотал герцог, отчетливо выговаривая каждый слог. – Вы управляете поместьем?

– Да, именно я.

– В таком случае, позвольте поинтересоваться, что же это такое? – саркастически проговорил Морган и широким жестом руки повел вокруг себя. – Ваш личный кабинет, где вы вершите дела имения?

– Не все, – ответила Алиса с нескрываемым вызовом в голосе и твердой решимостью в зеленых выразительных глазах.

Она видела, что он едва сдерживает раздражение, и тем не менее ничего не добавила. Сознавала, что это неучтиво, но ей было искренне все равно. В конце концов, и герцог ведь не объяснил причины своего столь внезапного и не оговоренного заранее визита, хотя она и без того прекрасно знала, зачем он здесь. С чувством правоты она продолжала выдерживать свою линию.