Вирджиния Браун - Мой властелин

— В лошадях больше пользы.

Ястреб не смотрел на бледнолицую женщину, вперив взгляд в Пятнистого Пони, но тон его оставался ровным и безразличным.

— Не знаю, нужны ли мне еще лошади, — в раздумье проговорил Пятнистый Пони и быстро взглянул на бледную тихую женщину, стоявшую рядом с ним. Должно быть, Дебора почувствовала, что говорят о ней; ее глаза расширились еще больше, а зрачки излучали золотистый свет. Пятнистый Пони снова взглянул на Ястреба.

— Пожалуй, мне не помешает еще одна жена: пусть готовит еду и выскабливает шкуры.

— Тебе нужны лошади, много лошадей, чтобы охотиться на бизонов и кормить жену, которая у тебя уже есть, — сказал Ястреб. — Зачем тебе лишний рот?

Пока мужчины говорили, Дебора переводила взгляд с одного на другого. Она не знала, кого боялась больше — того, кто увез ее из асиенды Веласкесов, или этого с холодным взглядом, все еще мокрого после купания в реке. Впрочем, у нее не было выбора, и она предпочла бы смерть ожидавшему ее кошмару.

Мужчины-команчи, видимо, договорились и жестами попрощались друг с другом. Высокий команчи с голубыми глазами повернулся на каблуках и пошел прочь, даже не взглянув на нее. Он ни разу не посмотрел на нее, ни жестом, ни взглядом не показал, что ощущает ее присутствие, и все же она знала, что он его ощущал.

Дебора ждала. Время шло, ее мучили ароматы, исходившие от горшков, в которых поблизости готовилась еда. Она все еще стояла со связанными руками, команчи держал ее рядом с собой. Он сидел, скрестив ноги у своего вигвама, укрытого шкурами. Он только что поел и сейчас курил трубку. Никому из белых пленниц не предложили ни еды, ни питья. Желудок Деборы выражал протест.

Но самой неотложной была потребность сходить в кусты. Мужчине прислуживала женщина, одетая в расшитую бисером оленью кожу, время от времени она что-то говорила, суетясь, поднося ему тлеющую щепку, чтобы он мог разжечь трубку, бурдюк с водой, или выполняла какое-нибудь его поручение. Дебора уже хотела сказать о своей потребности женщине, когда заметила, что вернулся голубоглазый команчи. Он вел пятерых лошадей. Это были восхитительные животные. Их стройные ноги и сильные шеи блестели на солнце, они весело гарцевали, когда он повел их вперед и привязал к столбу рядом с типи. Он повернулся, взял связку поводьев со спины одной из лошадей и протянул Пятнистому Пони.

Тот медленно поднялся, как будто все еще раздумывая, но в его темных глазах светилось удовлетворение. Взглянув на Дебору, он взял протянутую ему связку, отогнул угол плетеного одеяла и улыбнулся, увидев в складках тусклый блеск винтовки. Видимо, он был доволен сделкой. Дебора напряженно следила за голубоглазым команчи. Он повернулся к ней, и она увидела, что в глазах его пылает огонь. Итак, ее продали, как скотину, как вещь, не дав вымолвить ни слова.

Но теперь это уже не имело никакого значения. Может, этот голубоглазый хотя бы покормит ее и позволит справить нужду?

Страх и страдания сделали Дебору уступчивой, и она послушно последовала за Ястребом. Он был не таким грубым, как остальные. Он подвел ее к типи конусообразной формы, стоявшему отдельно от остальных, изнутри расписанному фигурами. В центре типи возвышались два высоких шеста, там же находился очаг, в нем пылал огонь и вверх поднимался дым. Дебора почувствовала запах еды, которая готовилась где-то снаружи. На Дебору с любопытством взглянула молодая девушка.

После короткого разговора с Ястребом она жестом пригласила Дебору следовать за ней.

Девушка отвела ее в заросли кустарника на некотором расстоянии от лагеря и дала понять, что здесь можно справить нужду. Со связанными руками сделать это было трудно, но Деборе удалось поднять юбки — верхнюю и нижнюю. После ночи, проведенной в амбаре с Мигелем, больше на ней ничего не осталось.

Выйдя из-за кустов, она благодарно улыбнулась девушке. Та кивнула и снова поманила Дебору за собой.

Девушка подвела ее к берегу быстрой речушки. Дебора хотела напиться, но девушка остановила ее, покачав головой, и сказала что-то на языке команчи, после чего разрезала ножом веревки, туго стягивавшие запястья Деборы.

Дебора с трудом сдержала крик, когда кровь хлынула через свободные от перетяжек вены в измученное тело; девушка вложила нож в ножны, взяла ее запястья в свои маленькие мозолистые ладони и растерла их для восстановления кровообращения. Затем знаками дала понять Деборе, что та может умыться.

Вода была ледяная, но чистая. Задрав юбки настолько, насколько позволяла стыдливость, Дебора перешла вброд на отмель так, чтобы вода вокруг нее кружила льдинки.