Кристина Додд - Мой милый победитель

— Опустошила? Нет, — виконтесса покачала головой. — Напротив, это они опустошают все вокруг.

Разве смерть отца не трагедия для детей? Вот юношеская чувствительность и напомнила о себе… Неужели осиротевшие крошки долгое время оставались без опеки близких, затерянные где-то посреди пустыни?

Впереди на дорогу выехала карета. Кучер хлестнул лошадей, и они, сломя голову, пронеслись мимо.

Шарлотта все же успела разглядеть герб на дверце. Ах, если бы она могла его забыть! У девушки похолодело внутри.

Адорна вытянула шею, чтобы рассмотреть пассажиров кареты.

— Странно! Это были лорд и леди Говард.

— Да, это они, — тихо промолвила Шарлотта.

— Бедная девочка! Я помню о том ужасном инциденте. Постойте, они выехали из Остинпарка, и мне показалось, что леди ударила мужа шляпкой… Но в доме никого нет, кроме… — Глаза виконтессы в ужасе округлились, а рука невольно потянулась к ленточке шляпы. — Только не это! Он не мог пригласить гостей в мое отсутствие!

— Кто?

— Он не посмел бы! Ведь я ему велела…

— Что?

— Ските, поторопитесь! — крикнула Адорна кучеру, привстав от волнения.

Экипаж въехал в ворота, прокатился по аллее, миновал просторную, ухоженную сторожку. Выполняя просьбу хозяйки, Ските послушно погонял лошадей — только гравий летел из-под колес. Рукой в белой перчатке виконтесса сжимала край сидения и пристально смотрела вперед.

Что заставило Адорну так встревожиться, Шарлотта не знала, и догадаться было невозможно. Карета между тем неслась мимо старых раскидистых деревьев, высаженных вдоль дороги. В отдалении виднелась лазурная гладь озера, мраморная беседка и решетчатая ограда сада, расцвеченного яркими бутонами весенних цветов. Наконец они повернули, и Шарлотта увидела особняк. Старый дом сливался своими кирпичными стенами с окружающим пейзажем, врастал в землю, устремлялся в небо, исполненный гордости от своей приправленной временем величественной красоты. Добрую сотню лет назад классический стиль был в большом почете… Интересно, думалось Шарлотте, какое благородное семейство выстроило этот дом, чтобы вскоре его лишиться, и, опять же, почему так случилось?

Им навстречу катился еще один экипаж. Бедная виконтесса воскликнула:

— Это мистер Морден с супругой! Вы же знаете эту дотошную поборницу приличий! О нет, он не мог вот так все погубить!

Дом скрылся за островком деревьев, но как только экипаж обогнул рощицу, показался снова. На террасе стоял мужчина. Даже на таком расстоянии было видно, что он высокий и широкоплечий — этакий памятник природной мужественности. Или вызов тщедушным носителям западной цивилизации?

Они подъехали ближе, и теперь можно было разглядеть кулачищи атлета, покоившиеся на бедрах, мускулистую грудь и массивные бицепсы, игравшие под белой сорочкой. Черный жилет и облегающие брюки только подчеркивали мощь его тела. Они, казалось, трещали по швам, а пуговицы рубашки расстегнулись сами собой, не выдержав напряжения.

Странно, но глядя на него, можно было предположить, что этот мужчина пытается защитить право собственности на поместье. С чего вдруг эта мысль взбрела Шарлотте в голову, непонятно. Наверняка это новый муж Адорны, хотя виконтесса ни разу не упомянула о нем в разговоре. А может, кто-то из родственников. Например, Стюарт, тот племянник мужа, о котором она говорила.

Волосы мужчины — вот что приковало внимание девушки. До неприличия длинные пряди развевались на ветру. Светлые, точь-в-точь белокурые локоны Адорны.

Экипаж остановился, и человек, улыбнувшись, шагнул им навстречу. Теперь взгляду Шарлотты открылась новая деталь его одеяния, а точнее, отсутствие оной: он был босоног.

Невероятно, но сомнений не оставалось.

— Кто это? — вопрос невольно слетел с уст девушки.

— Мой сын, — Адорна испепеляла взглядом белокурого красавца, дожидаясь, пока Ските приладит подножку и поможет ей выйти. — Мой сын Винтер, восставший из ада, чтобы вконец извести меня.

— Так он жив? — вырвалось у Шарлотты. Она никогда не говорила, не подумав, и этот промах стал для нее своего рода предостережением о том, что встреча с этим человеком будет иметь для нее судьбоносное значение. Такой поворот событий оказался столь неожиданным, что девушка совсем растерялась.

Тем временем Адорна выбралась из экипажа, поднялась по ступенькам и заключила сына в объятия.

— Мой мальчик, что ты на этот раз натворил?

«Мальчику» пришлось наклониться, чтобы чмокнуть матушку в щеку. С едва заметным, незнакомым Шарлотте акцентом он отвечал: