Элис Дункан - Герой ее романа

— Так, значит, она ужинала с вами и миссис Филпотт?

— Нет, сэр.

Закатив глаза, Том рявкнул:

— Тогда с кем, черт побери, она ужинала?!

Постная физиономия Скраггса вытянулась еще сильнее, а Том мысленно обругал себя за неучтивость.

— Она ужинала с мистером Аддисоном-Аддисоном, сэр.

— С кем?

— С мистером Аддисоном-Аддисоном, сэр. Я полагаю, — добавил Скраггс, в первый раз отвечая на незаданный ему вопрос, — этот джентльмен — писатель.

Том сделал глоток вина.

«Эта чертова бурда по вкусу напоминает уксус. Совсем в духе горячо любимого дядюшки!»

— Один из тех людей искусства, что живут в «Пайрайт-Армз»?

— Полагаю, что да, сэр.

Скраггс стоял у пристенного столика с видом оскорбленной невинности, и Том почувствовал себя виноватым за то, что так обошелся с ним. Все-таки поразительная у него судьба! Она принесла ему богатство и нелепую, абсолютно ненужную известность, а элементарной вежливости так и не научила.

— Премного вам благодарен, Скраггс, — сказал Том и с облегчением увидел, как дворецкий зашаркал прочь.

Оставшись снова в одиночестве, Том хмуро огляделся вокруг. Он не знал, чем себя занять. Он так привык, что рядом его друзья, с которыми можно поболтать, поиграть в карты, выпить или уйти в загул…

«Разбогатеть — еще не все в этой жизни», — подумал Том и пожалел, что не пригласил Сильвера поужинать.

Выйдя из-за стола, он уныло побрел в гостиную, налил себе портвейна, который предусмотрительно оставил там для него Скраггс, и сделал большой глоток. По вкусу вино напоминало концентрированный сливовый сок, и Том передернулся от отвращения.

Не найдя в гостиной ничего интересного, чем можно было бы заняться, он прихватил с собой свой портвейн и нанес визит в библиотеку. Там было множество книг, которых Том не читал, но в этот вечер читать ему совсем не хотелось. Он чувствовал потребность с кем-нибудь поболтать, черт побери!

А ведь это был первый вечер в его собственном роскошном доме. Ему бы вовсю наслаждаться своим богатством, а вместо этого он чувствовал себя так, словно весь мир умер и оставил его круглым сиротой.

Том допил остатки портвейна, сморщился и подумал, что никогда не привыкнет к атрибутам жизни истинного джентльмена. Завтра он непременно сделает запас спиртного по своему вкусу, вне зависимости от того, приличествует это джентльмену или нет. Он больше ни дня не вынесет коньяка или этого мерзкого портвейна!

«Хорошо бы, чтобы сейчас со мной была Клэр! С ней так приятно поболтать!»

Сделав пару кругов по библиотеке, Том подошел к окну и в течение десяти минут смотрел в кромешную ночную тьму. Потом он целую вечность сидел за письменным столом, барабаня пальцами по столешнице, и наконец решительно направился в кабинет Клэр, от души надеясь, что не окажется в роли незваного гостя.

Сидя на диване в своем кабинете и смиренно штопая наволочки, Клэр чувствовала себя расстроенной. Вещей для починки накопилась целая куча — единственным занятием, которым Клэр пренебрегала, исполняя обязанности экономки усадьбы Партингтонов, была починка постельного белья.

Однако сейчас причина ее расстройства заключалась не в этом. Просто ей хотелось посидеть в одиночестве в кабинете и заняться своим романом: после встречи с Томом Партингтоном она постоянно чувствовала непреодолимое желание писать о нем. И ничего не могла с собой поделать.

Но тут, как назло, заявился Сильвестр Аддисон-Аддисон, чтобы прочесть ей вслух новую главу своей исторической эпопеи.

Подавив тяжелый вздох, Клэр оторвала взгляд от шитья и посмотрела на Сильвестра. Его глаза сияли вдохновением, он сидел в напряженной позе, словно старался сохранять равновесие на палубе корабля в штормовом море. Огонь в камине отбрасывал причудливые тени на его взволнованное лицо.

Клэр улыбнулась. Сильвестр был истинным художником и настоящим джентльменом. Даже поздней осенью он умудрялся находить где-то цветы. Вот и сегодня он преподнес ей несколько лилий, которые красовались сейчас в вазе на столе.

«Эти цветы, вероятно, стоили ему целого состояния, — подумала Клэр, взглянув на вазу. — Однако человек, посвятивший себя искусству, ценит красоту выше презренных денег».

Впрочем, Клэр не могла не отметить, что цветы куплены не на его деньги — во всяком случае, своих он добавил не много. Сильвестр, в отличие от Дайаны, которой умерший родственник назначил скромный пенсион, был вынужден работать неполный рабочий день в местном галантерейном магазине. Хотя от фонда «Пайрайт-Армз» он получал гораздо больше, нежели зарабатывал своим горбом… Подумав об этом, Клэр тут же одернула себя. Она вовсе не считала его денег — гений Сильвестра заслуживал всего того, что давал ему Гордон Партингтон.