Элоиза Джеймс - Поглупевший от любви

Но мистер Дарби уже не обращал на нее внимания.

— Джози, будь добра, не цепляйся за мою ногу. Мне очень не понравится, если вся грязь, в которой ты успела вываляться, окажется на моих брюках.

Если только Генриетта не ошибалась, на личике Джози появилось дьявольски коварное выражение. Так оно и есть! Малышка принялась усердно тереться щекой о светло-желтые брюки отца.

— Джозефина Дарби, немедленно прекрати! — резко, как и следовало ожидать, приказал он. Генриетта мысленно покачала головой. Мистер Батт рекомендовал относиться к детям с уважением. Чересчур грубое обращение только озлобляло их.

И Джози явилась идеальным подтверждением теории Ватта. Очевидно, отец не раз ругал ее в прошлом, и, как следствие, девочка превратилась в маленькую мегеру. Отстранившись, она подбоченилась и грозно уставилась на отца, как генерал на параде.

— Ты повысил на меня голос!

— И еще раз повышу, если будешь плохо себя вести!

— Ты не должен кричать на меня! Я маленькая осиротевшая девочка!

— О, ради Бога, только не начинай эту проповедь сначала, — бессердечно бросил он. — Я уже наслышан о том, что ты лишилась матери. Если не замолчишь, отдам тебя трактирной служанке!

Бесчеловечен! Он абсолютно бесчеловечен!

Джози, должно быть, согласилась с Генриеттой, потому что рухнула на пол и принялась энергично брыкаться, вопя громче паровозного гудка.

Мистер Дарби выглядел расстроенным, но не удивленным. И не проявил ни малейшего желания исправить ситуацию.

— Сделайте же что-нибудь! — прошипела Генриетта. Дарби вскинул брови.

— Вы имеете в виду какое-то определенное действие? — спросил он, почти перекрикивая визг Джози.

— Поднимите ее с пола!

— И что это даст? У нее истерика. Вы не удивляйтесь столь поспешному уходу няни, это, кажется, уже четырнадцатый подобный эпизод за последние три дня, с тех пор как мы покинули Лондон.

Знакомая боль пронзила правую ногу Генриетты. Под тяжестью Аннабел она пошатнулась. Похоже, бедро все же не вынесло таких зверских нагрузок.

— Возьмите, — бросила она, сунув ребенка в отцовские руки. Лицо Дарби приняло растерянное выражение. Генриетте вдруг показалось, что он вообще впервые держал собственную дочь!

— Послушайте! — возмутилась она, с каждой секундой раздражаясь все больше: пронзительный визг Джози, казалось, сверлил уши. — Что вы обычно предпринимаете в подобной ситуации?

— Жду, пока она успокоится, — вежливо объяснил Дарби. — Поскольку это моя первая и последняя поездка с детьми, мой опыт ограничен этими тремя днями.

Генриетта повысила голос:

— Хотите сказать, что Джози ведет себя таким образом исключительно во время этого путешествия?

— Собственно говоря, я узнал от няни, что это ее обычное поведение. И в сочетании со слабым желудком Аннабел положение становится невыносимым. Поэтому няня решила отказаться от места, и, откровенно говоря, я не могу ее винить.

— Ребенок, похоже, истерзан горем, — заметила Генриетта, наблюдая, как Джози катается по полу. Но несмотря на вполне естественное сочувствие, непрекращающиеся вопли «бедной сиротки» страшно действовали ей на нервы. Вероятно, причиной всему — полное равнодушие отца. — Возможно, вам следует меньше заботиться об одежде и куда больше — о дочери, — посоветовала Генриетта, бросив взгляд на бархатные лацканы сюртука Дарби.

Он надменно прищурился.

— Если бы я покупал одежду в Лимпли-Стоук, несомненно, придерживался бы того же мнения.

— Аннабел жует ваш галстук, — с некоторым удовольствием указала Генриетта.

Лицо Дарби исказилось глубоким ужасом. Очевидно, он понятия не имел, что малышка проснулась и бесцеремонно вытирает галстуком свои замурзанные щечки. Дарби поспешно вырвал тонкую ткань из маленьких рук, но украшенный грязными пятнами галстук уже успел помяться и вяло обвис.

— Какое несчастье! — ехидно посочувствовала Генриетта.

— Я уже пожертвовал этот костюм дьяволу, — бросил он, оглядывая ее, — и советую вам сделать то же самое.

Генриетта открыла было рот, чтобы как следует отделать лондонского щеголя за издевательства над ее туалетом, но вой Джози поднялся до таких высоких нот, что терпение ее подошло к концу.

Не обращая внимания на острую боль, полосовавшую бедро, Генриетта наклонилась, схватила запястье Джози и дернула вверх. Девочка поднялась на ноги, вопя во всю глотку. Генриетта немного подождала, но Джози и не подумала успокоиться.

— Джози, — велела она, — немедленно прекрати этот вой!