Элоиза Джеймс - Безумная погоня

— Должно быть, я тогда считала бегство с возлюбленным невероятно романтичным, — произнесла графиня, присаживаясь. — Но теперь мне в это не слишком верится. Конечно, много лет назад я была просто глупой девчонкой.

Беата едва не рассмеялась.

— А вам никогда не хотелось взять мужа в руки?

— Взять мужа в руки? — Графиня вскинула брови.

— Почему вы не выдворили оперную певичку из своей спальни? — спросила Беата, словно справлялась о времени суток. — Я бы никогда не позволила другой женщине спать в моей постели.

— Но это выдало бы мое желание воцариться в этой спальне самой. Кроме того, если бы ее не было в моей постели, все равно кто-то оказался бы на этом месте. Я принимала ее как неизбежное зло, досадное неудобство, что-то вроде грелки для постели…

Беата чуть ни подавилась. Теперь она, кажется, поняла, почему пристойная до приторности леди Годуин дружила со столь же непристойной леди Ролингс.

— — Грелка для постели?

Графиня кивнула.

— Как это несправедливо! — Беата всплеснула руками. — Не иметь возможности спать в собственном доме!

Графиня бросила на нее сардонический взгляд:

— А когда жизнь была справедлива к женщине, леди Беатрикс?

— Ну… — До настоящего момента Беата не была уверена, помнит ли графиня о ее скандальном прошлом. — Свою ситуацию я не считаю прискорбной.

— Если мне не изменяет память, вас застали в нескромном положении с Сандхерстом. Скандал не задел его репутации, в то время как ваша была испорчена. Вас изгнали из родительского дома и… — графиня сделала паузу, подыскивая подходящее слово, — большинство тех, кто вас знал, не пожелали вас принимать.

— Да, но я не собиралась выходить замуж за Сандхерста, — усмехнулась Беата. — Если бы я стала его женой, думаю, все бы моментально утряслось. Однако я отказала ему.

— И почему вы не захотели выйти за него?

— Если честно, он мне не особенно нравился. Качнув в бокале свой херес, графиня выпила его залпом.

— Вы гораздо умнее меня, леди Беатрикс. Я не обнаружила подобной неприязни, пока не вступила в брак.

Беата улыбнулась:

— Вероятно, следовало бы признать незаконными браки, заключенные в Гретна-Грин [2].

— Вероятно. Вы и вправду полагаете, что никогда не выйдете замуж?

— Да.

— И всегда придерживались такого мнения? Графиня не хуже Беаты знала, что ни один уважаемый мужчина не возьмет в жены такую особу, поэтому Беата промолчала.

— Ну конечно, вы не думали о замужестве. — Графиня вздохнула. — В противном случае зачем вам отказываться от предложения Сандхерста? Весьма сожалею.

Беата пожала плечами:

— Это тот случай, когда мечты уступают место реальности. Вместо того чтобы терпеть такого мужа, как ваш, миледи, я, вероятно, заехала бы ему в ухо каким-нибудь тяжелым предметом…

Леди Годуин улыбнулась, и улыбка сразу оживила ее лицо. Теперь она больше не казалась скучной матроной из Средневековья.

— И что еще вы бы сделали с моим мужем? — осведомилась она не без любопытства. — Между прочим, можете называть меня Хелен; в конце концов, это самый откровенный разговор из всех, которые до сих пор мне приходилось вести с абсолютно незнакомым человеком.

Хелен удивлялась себе. Впрочем, в Беатрикс Леннокс было нечто такое, какая-то искра озорства, которая и в самом деле напомнило ей Эсме.

— Вы тоже можете называть меня Беата. Насколько я понимаю, вы сами не хотите, чтобы ваш муж… играл чересчур активную роль в вашей жизни. — Беата старалась говорить предельно деликатно.

Хелен рассмеялась:

— Ну конечно, нет.

— Тогда заставьте его пожалеть, что ему пришла в голову мысль покинуть вашу постель. В то же время дайте ему понять, что у него нет ни малейшей надежды вернуться.

— Вы считаете, я должна отомстить? — Хелен вновь вскинула бровь; идея мести представлялась ей достаточно привлекательной.

— Точно, — кивнула Беата. — Кроме того, месть не только сладка сама по себе — она приносит удовлетворение. Вы, леди Годуин…

— Хелен.

— Хелен, — послушно повторила Беата. — Вы имеете репутацию, о которой другие находящиеся здесь дамы могут только мечтать.

Хелен невольно усмехнулась: Беата, леди Арабелла и сама Эсме едва ли могли претендовать на звание поборниц добропорядочности.

— Эсме рядится в новое платье, — уточнила она. — Мечтает стать досточтимой матроной, вдовой.

Беата пожала плечами:

— Может, леди Ролингс и мечтает о добропорядочной репутации, но я — точно нет. Со стороны Арабеллы я также не замечала подобных устремлений. Среди нас вы единственная, кто больше всех пострадал от мужчины и все же сохранил благоразумие. Что до меня, то на вашем месте я бы бесстыдно флиртовала с мужчинами на глазах мужа.