Адель Эшуорт - Моя дорогая Кэролайн

— Я должна отнести бедное дитя в лес и оставить его на съедение волкам?

Он поморщился.

— Вы знаете, что я не это имел в виду.

— Тогда не могли бы вы попросить у меня руку и сердце так, как подобает настоящему джентльмену, а не бросаться фразами типа «я полагаю, вы девственны» и «я возьму вас нечистой при условии»?

На скулах Уэймерта заходили желваки. Он прищурил глаза, но не отвел взгляда от ее лица.

— Я не умею говорить комплименты, мисс Грейсон, — проговорил он тихим суровым голосом. — Мне не хотелось бы жениться на даме, которую я совсем не знаю. Я не могу позволить женщине хватать меня за руку и молить о внимании. У меня нет ни времени, ни средств на то, чтобы покупать для нее испанские гобелены и баварский шоколад.

— Мне не нужен шоколад, — отрезала Кэролайн. Он шагнул к ней, и она инстинктивно отпрянула. Внезапно его лицо потеряло всякое выражение.

— Вообще-то странно, что вы не прыгаете от счастья, мисс Грейсон. Я уверен, что других предложений вы не получите.

Потрясенная его манерами, Кэролайн уставилась на своего собеседника. Ей не верилось, что джентльмен может подобным образом разговаривать с дамой. Обычно мужчины хотя бы делали вид, что находят ее привлекательной, но, по правде сказать, она редко встречалась с мужчинами, и в основном это были мужья ее сестер.

После секундного замешательства она решила, что Уэймерт — просто самовлюбленный павлин, который считает себя умнее ее. В конце концов ему придется понять, что он ошибается. Эта мысль заставила ее улыбнуться.

Тяжело вздохнув, она опустила глаза и, повернувшись к нему спиной, села в большое кожаное кресло напротив письменного стола, потом откинула голову на мягкую подушку, положила розу себе на колени (кажется, она хотела поставить ее в воду) и закрыла глаза.

— Что это? — спросил он спустя мгновение.

Кэролайн приоткрыла глаза и сквозь опушенные ресницы с удовлетворением заметила, что он смотрит на ее цветок. Она улыбнулась и подняла розу к лицу.

— Это, милорд, ароматный цветок, имеющий сложно-очередные листья и колючий стебель. По-латински он называется «rosa», по-гречески — «rhodon», а по-английски…

— Роза, — опередил ее Уэймерт.

Казалось, что жених был совершенно сбит с толку тонкостями ботаники, поэтому Кэролайн решила сменить тему:

— Можно спросить, почему вы намерены на мне жениться, если думаете, что я нечиста?

Он помолчал, тяжело вздохнул и медленно подошел к Кэролайн, мигом забыв о ее цветке.

— Всего два дня назад я узнал, что ваш отец купил мою собственность. Я хочу вернуть ее любой ценой, — надменно объяснил он, усаживаясь в кресло напротив. — Похоже, для этого мне придется на вас жениться — независимо от того, сохранили вы целомудрие или нет.

Кэролайн поежилась. Ну и нахал!

— Наверное, все женщины находят вас невероятно обворожительным, не так ли, Уэймерт?

Он удивленно пожал плечами.

— Вы находите меня обворожительным, мисс Грей-сон? Я не прикладывал к этому никаких усилий.

Она решила, что он над ней издевается. Не дав ей опомниться, он наклонил голову и впервые взглянул на нее с интересом.

— До сегодняшнего дня я ни разу не встречался с вашим отцом, но слышал о нем и его дочерях. Откровенно говоря, я думал, что вы блондинка.

Кэролайн уставилась на него во все глаза. Она, как ни странно, тоже не слышала о нем. Если бы он вращался в свете, ее сестры наверняка упоминали бы о нем в разговорах, тем более что у него был подходящий для женитьбы возраст. Возможно, этот мужчина был беден или имел дурной нрав. Неудивительно, что он согласился на ней жениться. Ему хотелось прибрать к рукам ее приданое, в том числе его бывшее имущество. Как удобно!

Наконец-то поняв что к чему, она улыбнулась и небрежно спросила:

— А вам хотелось бы, чтобы мои волосы были цвета майского солнца, а глаза походили на аметисты, милорд?

В зеленых омутах его глаз сверкнули веселые искорки. Но он быстро взял себя в руки.

— Я вижу, ты привыкла совать свой хорошенький носик в чужие разговоры, Кэролайн.

Она опустила глаза, услышав, с какой легкостью он произнес ее имя.

— Мне не пришлось совать свой хорошенький носик в разговор, который наверняка был слышен в поместье Фэрфилд, что за шесть миль отсюда.

— Браво, малышка, — протянул он.

Она опять посмотрела на Уэймерта. Он разглядывал ее с веселым удивлением, и ей стало не по себе, тем более что он сидел в трех шагах от нее и мог свободно до нее дотянуться.