Мария Евгеньева - Царица в постели

Он не только не умел предвидеть, но и не видел ничего. Оставив Екатерину на свободе, он поселился вместе с Елизаветой Воронцовой.

Екатерина была опять беременна – на этот раз от Григория Орлова. Ей нравилось, что муж не является к ней. Но она боялась его. А Петр обращался с ней пренебрежительно и называл ее «дурой» в присутствии придворных и послов, требуя, чтобы она вставала при его появлении.

Все открыто говорили, что Петр хочет постричь императрицу в монахини, запереть царевича Павла в тюрьму и жениться на Елизавете Воронцовой. Ведь Екатерину он ненавидел, а Павел не был его сыном, и он это прекрасно знал.

Нерешительность и медлительность погубили Петра.

Екатерина в лице Орлова и четырех его братьев имела сильных приверженцев, которые завоевали симпатии всех гвардейских полков, истязаемых палками Петра III. Гвардейцы еще раз хотели иметь «матушку», которая будет их баловать, как Елизавета.

Они вспоминали о Елизавете со слезами. «Матушка» и детей у них крестила, и угощала их, и в гости их звала, и приглашала в придворный театр и даже наследника, Павла Петровича, выводила к ним и позволяла им брать царственного мальчика на руки и ласкать его. А теперь они знали только муштру и палки. Понятно, что ласковое обращение владычиц «матушек-цариц» представлялось им более желанным, и они с восторгом соглашались возвести Екатерину на престол.

Панин и княгиня Дашкова также были сторонниками скоростного переворота.

Панин в то время находился под воздействием возлюбленной Екатерины Дашковой, которая в то же время была его незаконной дочерью.

Французский барон де Брейгель принял в заговоре самое широкое участие. Екатерине нужны были деньги, чтобы подкупить солдат и офицеров. А Петр ограничивал ее в средствах. Французский посол предложил ей неограниченный кредит.

Генерал-фельдцейхмейстером, то есть казначеем, на счастье Екатерины, был в то время один из преданных ей фаворитов Вильбуа.

Вильбуа стал раздавать деньги направо и налево. На сторону Екатерины перешло четыреста солдат, на которых можно было положиться. Офицеры почти все были за нее. Для переворота, который должен был свершиться тайно и неожиданно, этого было достаточно. Петр ничего не подозревал.

Екатерина оказалась изумительной актрисой, и муж ее жил вполне беспечно, откладывая пострижение своей жены в монахини. Чтобы привлечь на свою сторону русский народ и духовенство, она ежедневно ездила в церковь в траурном платье, служила панихиду по Елизавете и выполняла все обряды православия, хотя в тесном кругу называла их языческими и удивлялась их «дикости».

Но лицемерие всегда одерживает победу. Так было, так есть, так и будет. Лицемеря с духовенством и народом, Екатерина не забывала лицемерить с мужем, убийство которого ею уже было решено. Она стала с ним обращаться ласково, стала приходить часто незваной на его половину и была любезна с фавориткой Воронцовой.

– Испугалась, что я ее в монастырь посажу, – посмеивался недальновидный Петр, воображая, что все перед ним трепещут. Он был очень доволен тем, что ввел дисциплину в своей армии и теперь может поспорить с Фридрихом в этом отношении.

Незадолго до переворота Екатерина тайно родила сына, которому дали имя графа Бобринского. Это был ребенок Григория Орлова. Екатерина дала Орлову торжественную клятву, что после смерти Петра III выйдет за него замуж и сделает его сына наследником престола, отстранив Павла от престолонаследия.

А Петр все более и более свирепел. Засекая до смерти солдат, он бил всех своих придворных, не считаясь со знатностью их происхождения. Он избил Строганова, Льва Нарышкина, Волкова.

Красавица-императрица, всегда ласковая, обходительная и терпеливая, пользовалась теперь всеобщей любовью и обожанием, а Петра и его фаворитку все ненавидели.

В день переворота Екатерина появилась среди гвардейцев, такая кроткая, такая трогательная в своей красоте…

Часть солдат, посвященных в заговор, пришли в восторженное нетерпение.

Петр находился в Ораниенбауме с фавориткой. Офицер Порфильев выдал ему заговор. Но он не особенно беспокоился и велел арестовать поручика Пассека, на которого ему указал Порфильев, как на ярого сторонника Екатерины.

– Заговор раскрыт! Пассек арестован!

С таким восклицанием вбежала Екатерина Воронцова-Дашкова в покои императрицы и остановилась, потрясенная увиденным.

Екатерина преспокойно стирала в небольшой лоханке свои кружевные воротники и манжеты.