Дороти Гарлок: Ветер надежды

– Или вы пришли купить арапник?

Ее голос донесся до него издалека, словно через разверзшуюся между ними пропасть.

– Арапник?

– Арапник или пирожки? Что вы хотите?

– А-а, угу. Тогда – с изюмом.

– Тетя Элли, дайте ему пирожок с изюмом и получите с него деньги. А что вы хотите, мистер? – спросила она пожилого мужчину, все еще стоящего возле фургона.

– Каждого по одному, мэм. Если, конечно, у вас еще есть.

– У нас их еще уйма, да, видно, на сегодня торговля закончена.

– Я бы мог по дороге домой сказать людям, что у вас еще не кончились пирожки. Если вы не возражаете.

– Мы были бы вам благодарны. И тогда бы я взяла с вас только за один пирожок.

– Вы очень добры, мэм. – Старик сунул монету ей в руку, взял пирожки с подноса и заторопился прочь.

– Четвертак, пожалуйста, – сказала пожилая женщина, подойдя к Кейну с подносом, на котором лежали жаренные в масле пирожки.

Он покопался в кармане и выложил монетку на поднос.

– Спасибо вам за то, что вступились, – тихо проговорила женщина, но девушка все же расслышала.

– Тетя Элли! – воскликнула она.

– Но, Ванесса…

– Мы будем продавать пирожки и, завтра, в это же время, – холодно сказала девушка, давая понять, что разговор закончен.

Ванесса. Великолепное, звучное имя! Кейну стало как-то неуютно. Причин задерживаться больше не было, но некий бес, сидящий в нем, прямо-таки жаждал еще раз увидеть, как яростно умеют сверкать эти голубые глаза.

– Вероятно, я приду сюда и завтра. Это зависит от качества вашего изделия. Вы уверены, что в нем нет мух? – Он дотошно осмотрел пирожок. – Хм, их будет трудновато заметить среди изюма.

Она мгновенно вскинула голову. Голубые глаза, не мигая, уставились на него. В эту бесконечную секунду ее лицо было подобно свету в конце темного коридора. Кейн сглотнул и мысленно взмолился, чтобы она не догадалась, какое действие эти чудесные глаза оказывают на него. Он тряхнул головой, словно отвечая «нет» на незаданный вопрос, и застыл в ожидании, пока таинственная связь между ними не растает. Затем, словно решив отомстить, он прищурил глаза и, не торопясь, коснулся взглядом бледного лица, вслед за этим тщательному осмотру подверглась стройная фигура в голубом хлопчатобумажном платье.

Та, кого звали Ванесса, напряглась и замерла под его внимательным взглядом. Румянец, выступивший на ее щеках, заставил его улыбнуться: не было сомнения, что ей очень хочется влепить ему пощечину. Но она справилась со вспышкой гнева, глубоко вдохнула и принялась разглядывать незваного гостя точно так же, как это только что проделал он. Горящий в ее глазах гнев смог бы усмирить даже наглейшего из наглецов. Но на этот раз прием дал осечку.

– И как вам нравится то, что вы видите? – Словно нечистая сила подзуживала Кейна дразнить ее. И ему это вполне удавалось. Его усмешка просто бесила Ванессу.

– Если бы мне понадобился напыщенный болван, то я могла бы вами заинтересоваться.

Он расхохотался.

– Леди, да у вас просто талант уничтожать мужчин! Вы так успешно втоптали в грязь гордость молодого драчуна. Он никогда не забудет, как вы высмеяли его на глазах его дружков и прочей публики. Ваш язычок жалит, как укус скорпиона. Однако все остальное в вас довольно мило. Правда, меня не перестает мучить вопрос, что скрывается под этим капором.

– Я очень рекомендую вам, мистер, убираться отсюда ко всем чертям.

Она прошла к фургону, взобралась на колесо, пошарила под облучком и вытащила двустволку. Не глядя, взвела курок и прицелилась. При этом действовала так уверенно, словно родилась с этим ружьем в обнимку.

Прежде чем пожать плечами, Кейн снова окунулся в глубину рассерженных голубых глаз.

– Вы и ваш… двуствольный приятель убедили меня. Мэм, – поклонился он пожилой женщине, – кажется, у нее начисто отсутствует чувство юмора.

Он вежливо коснулся кончиками пальцев шляпы, бросил насмешливый взгляд на воительницу с ружьем и удалился небрежной походкой.

Ванесса подождала, пока незнакомец перейдет через рельсы и направится в сторону гостиницы, и лишь тогда выпустила двустволку из рук.

– Почему вы не припугнули их ружьем, когда этот наглый юнец начал приставать к Генри, тетя Элли?

– Меня здесь не было. Я относила пакет с пирожками той бедняжке, которая приходила вчера с целым выводком малышей…

– Тетя! Мы не сможем накормить всех, кто вызывает жалость, – с нежным укором сказала Ванесса. А затем с чувством произнесла: – Это самое паршивое место из всех, где мы побывали! Господи, как же я буду рада уехать отсюда! Глаза бы мои всего этого не видели!