Диана Гэблдон: Барабаны осени. Удачный ход

— Ну, я-то не могу этого знать, правда? — Рассыльный, сердитый и пропотевший из-за того, что ему пришлось волочить весь этот груз через двор к холлу, где восседал портье, с грохотом поставил последний ящик на остальные. — Но все это ваше, парень.

Роджер осторожно приподнял верхний ящик. Если в нем были не книги, тогда он был набит свинцом. Тут он заметил краешек конверта, тщательно приклеенного липкой лентой к нижнему ящику. С некоторым трудом Роджер добрался до конверта и вскрыл его.

«Ты как-то раз сказал мне, что твой отец утверждал: каждый нуждается хоть в какой-то истории, — прочитал он. — Это — мой вариант. Совпадает ли он с твоим?»

В записке не было ни приветствий, ни прощаний; просто одна-единственная буква «Б» вместо подписи, начертанная размашисто, дерзко…

Роджер несколько мгновений тупо смотрел на нее, потом сложил листок и спрятал его в нагрудный карман рубашки. Осторожно присев на корточки, он взял один из ящиков и взвесил его на руках. Черт, да в нем фунтов шестьдесят, никак не меньше!

Вспотев от натуги, Роджер доволок ящик до своей гостиной и, поставив его на пол, отправился в крошечную спальню и основательно порылся в комоде и шкафу. Наконец, вооруженный отверткой и бутылкой пива, он вернулся в гостиную и занялся посылкой. Роджер изо всех сил старался подавить нарастающее волнение, но ему это не удалось. «Совпадает ли он с твоим?» Что могла прислать ему проклятая девчонка?

— История, вот как? — пробормотал он. — Музейные ценности, судя по тому, как ты их упаковала…

Внутри большого ящика оказался второй, поменьше, засыпанный мягкой упаковочной стружкой. Под крышкой этого второго ящика Роджер обнаружил загадочное собрание пухлых газетных свертков, коробок и маленьких ящичков.

Он извлек наружу старую коробку из-под ботинок и с любопытством заглянул в нее.

Фотографии… В ней лежали фотографии — старые, с растрепанными краями, и новые, цветные и глянцевитые. Из-под маленьких снимков высовывался краешек большого студийного портрета; Роджер вытащил его.

Это была Клэр Рэндалл, точно такая, какой он видел ее в последний раз; янтарные глаза, теплые и поражающие, смотрели из-под упавших на лоб шелковых кудряшек, на губах блуждала легкая улыбка… Роджер сунул портрет назад в коробку, чувствуя себя едва ли не убийцей.

Потом из-под слоев газет появилась нечто особенное; это была до невозможности старая тряпичная кукла… ее нарисованное личико так поблекло, что от всех черт остались только маленькие пуговки-глаза, таращившиеся на него тупо и вызывающе. Платье куклы было порвано, однако аккуратно починено, ее мягкое тельце кто-то заботливо почистил, хотя на нем и остались несмываемые пятна.

В следующем свертке оказалась поношенная шапка Микки-Мауса, между весело торчавшими ушами которой все еще держалась радуга из пенистой резины. Потом появилась дешевая музыкальная шкатулка — когда Роджер открыл ее, она сыграла «Путь по Радуге». Далее последовала собака, чья шкура из искусственного меха была порвана в нескольких местах. Хлопчатобумажная спортивная фуфайка, на человека среднего роста. Она могла бы подойти Брианне, но Роджер откуда-то знал, что она принадлежала Фрэнку. Старый заштопанный халат из темно-вишневого шелка. Поддавшись непонятному порыву, Роджер поднес халат к носу. Клэр. Ее запах заставил Роджера словно вживе увидеть Клэр прямо перед собой. Легкий оттенок мускуса и свежесть зелени… Потрясенный, Роджер уронил халат.

Под слоем разнообразных мелочей обнаружились более весомые сокровища. Вес посылки в основном обусловили три большие ларца, стоявшие на самом дне, и каждый из них содержал в себе серебряный обеденный сервиз, тщательно упакованный в серую антиокислительную ткань. При каждом из сервизов имелась отпечатанная на пишущей машинке сопроводительная записка, излагающая его историю.

Французский позолоченный сервиз, с бордюром из узелков, с клеймом DG. Приобретен Уильямом С. Рэндаллом в 1842 году. Старинный английский сервиз, эпохи Георга Третьего, приобретен в 1776 году Эдвардом К. Рэндаллом, эсквайром. Сервиз с рисунком из витых раковин, работы Чарльза Бойтона, приобретен в 1903 году Ламбертом Бьюкэмпом, преподнесен в качестве свадебного подарка Франклину Рэндаллу и Клэр Бькжэмп. Фамильное серебро.

Со все нарастающим недоумением Роджер продолжил исследование содержимого посылки, аккуратно раскладывая на полу вокруг себя извлеченные из ящика вещи — художественные ценности и простые обиходные предметы, составлявшие личную историю Брианны Рэндалл. История. Пресвятой Иисус, почему она называет это историей?