Джулия Грайс: Восхитительные ночи

В Гонолулу замужняя тетка Селии содержала школу «Хавайи Ней», подготовительное учебное заведение для белых мальчиков. Тетя Гаттерас и дядя Джуд были столпами местного общества. Предполагалось, что Селия будет преподавать в их школе год-другой, а затем выйдет замуж.

В письме Гаттерас, врученном Ребекке, мать Селии выражала желание, чтобы ее дочь выдали за респектабельного человека старше Сорока лет, с устойчивыми представлениями об избраннице.

«Хочу надеяться, что таким образом мятежный дух Селии будет усмирен, – писала мать аккуратным почерком. – Прилагаю к письму чек на крупную сумму. Эти деньги должны пойти на содержание дочери и на ее приданое. На случай замужества Селия везет с собой и вещи, ибо сомневаюсь, что на островах можно приобрести модную одежду. Надеюсь, ты проследишь за всем этим, дорогая Гаттерас».

Видимо, план хорошо продумали. Сперва упорный труд, который должен подготовить девушку к жизни, затем респектабельное замужество.

Любимица отца, матери и сестер, Селия понимала, что, по их мнению, так будет лучше для нее.

Никому из них и в голову не приходило, что молодая девушка, совершив несколько необдуманных поступков, способна без посторонней помощи встать на путь добродетели. И они решили защитить Селию от нее самой…

Раскрасневшаяся от встречи с доктором Романом Бернсайдом, Селия вошла в каюту. Тридцатилетняя Ребекка, полная темноволосая женщина, лежала на нижней полке. Ее лицо, обычно румяное, из-за морской болезни приобрело желтоватый оттенок.

– Что это у тебя, Селия?

Девушка удивилась: она совсем забыла о книге.

– Моя книга?! – Ребекка протянула руку. – Где ты ее нашла? Я искала эту книгу весь вечер.

– Думаю, Бекки, утром ты забыла ее на палубе.

– Верно. А кто ее принес?

– Доктор Роман Бернсайд. – Селия покраснела.

– Неужели этот самоуверенный тип снизошел до того, чтобы заговорить с тобой?

– Как по-твоему, он красив? – робко спросили Селия.

– Может, и да. Но что-то в его лице наводит на мысль о жестокости.

Селия ощутила досаду. Подойдя к своему сундуку, она достала длинный пеньюар в оборках и надела его.

– А вот мне он понравился, – с вызовом сказала она.

– Что?

– Я говорю, что мне он понравился, вернее, заинтриговал. Он кажется очень несчастным, неужели ты не заметила этого, Бекки? Будто у него большое горе.

Ребекка села, вспыхнув от негодования:

– Конечно, заметила! Да и как не видеть, что ты собираешься флиртовать с ним прямо у меня на глазах!

– Но я…

– Да ведь все знают, что ты кокетка, дразнишь мужчин и заигрываешь с ними, даже не задумываясь о последствиях. Неужели ты не понимаешь, что подобное поведение может опозорить тебя?

Селия рассердилась:

– Нет, Бекки, нет! Ничего такого не произойдет, ведь ты присматриваешь за мной, да и мама позаботилась о моем будущем. – Селия потянулась к ночнику, чтобы задуть его. – А теперь, – раздраженно сказала она, – спокойной ночи.

Селия забралась на верхнюю полку и легла поверх простыней.

– Ты сама виновата, Селия, – заметила Ребекка. – Если бы ты спокойно вышла замуж, как твои сестры, то сейчас могла бы уже иметь ребенка, а то и двоих, и была бы вполне довольна судьбой.

Какое ужасное слово «судьба»! За ним стоят только долг и смирение. Вглядываясь в темноту тропической ночи, Селия прислушивалась к шуму океана.

С самого утра Селию охватило беспокойство. Ходя взад и вперед по палубе, она с тревогой размышляла о том, понравится ли ей преподавать в школе для мальчиков. Конечно же, тетя Гаттерас, которую ее отец, старый морской волк, назвал в честь мыса Гаттерас, окажется солдафоном в юбке. Да если бы Гаттерас и Джуд не были строги и придирчивы, мать никогда не отправила бы ее к ним.

Но еще хуже, если тетка вообще откажется принять ее, не извещенная о прибытии племянницы заранее.

А муж? Селия представила себе седовласого или лысого джентльмена, возможно, вдовца, похоронившего двух, а то и нескольких жен. От этой мысли ее передернуло. Уж лучше ослушаться тетку и отказаться выходить замуж!

Скоро, слишком скоро путешествие закончится и ей придется окунуться в реальную жизнь.

Роман Бернсайд за обедом не появился, и капитан Бернс сообщил, что доктору пришлось ампутировать ногу матросу, с которым произошел несчастный случай. Пассажиры, встревоженные этим сообщением, гадали, как такое могло случиться. Но Селия думала не о пострадавшем, а о Романе. Как, должно быть, трудно причинять такую боль! Может, он ждал до последнего, обещал спасти ногу?