Лаура Гурк - Она не принцесса

– Разве ты видишь кого-нибудь со мной?

– Папа разгневается, если узнает.

Лючия сурово взглянула на Элену.

– Он не узнает, если ты не скажешь.

– Я буду нема как рыба, обещаю. – Элена снова посмотрела на лестницу и затем на Лючию. – Ты ведь это делаешь постоянно?

Мысль о том, что можно тайком убежать из дома, явно, никогда не приходила Элене в голову, но Лючия знала, как это делается, еще задолго до того как познакомилась с дочерью своего отца. Элена была хорошей девочкой, настоящей принцессой. Лючия же – необузданным незаконнорожденным ребенком принца Чезаре и его позорной тайной. Она не была принцессой, и никто не ожидал от нее ничего хорошего. Но она ни за что не поменялась бы с Эленой местами.

– Иди спать, – приказала она и повернулась к ограде. – Ради Бога, не стой здесь, ты в одном пеньюаре.

– И ты тоже.

– У меня под ним одежда.

– На тебе маскарадный костюм? – Лючия не успела ответить, как Элена снова схватила ее за руку. – Возьми меня с собой!

– Что? – Лючия остановилась и покачала головой. – О нет. Чезаре убьет меня. Мне убежать тайком и попасть в беду – пустяк. Я делала так и раньше, и они не ждут от меня послушания. Ты же совсем другое. Тебе нельзя пойти.

– О, пожалуйста. Антонио уходит, когда желает, и делает все, что хочет, а я могу только смотреть на карнавал с балкона. Мне не терпится надеть костюм и пройтись по улицам, как и все люди.

– Нет, ты не пойдешь. Это испугает тебя. Там грубости на каждом шагу и очень шумно. Тебе такое не понравится. Ты ужаснешься.

– Нет. Пожалуйста, возьми меня с собой. – В лунном свете было видно выражение лица Элены.

Она смотрела на Лючию, как прелестный щенок, которого хозяин не взял на прогулку.

– Они никуда не пускают меня, – прошептала она с такой тоской, что сердце Лючии сжалось от сочувствия и жалости.

Бедная девочка! Ее старшему брату Антонио позволялось делать все, о чем мог бы попросить сын принца, но Элена с колыбели и до гробовой доски была обречена на заточение во дворце, где ее оберегали и баловали, а несколько лет спустя выдадут замуж ради обретения политического союзника, и она так никогда и не узнает прелестей жизни, кипевшей за воротами дворца и стенками золоченых карет.

– Ладно, пойдем, – услышала Лючия свой голос, прежде чем к ней вернулся здравый смысл. – Но держись ближе ко мне, – добавила она, показывая рукой, что сестра должна первой взобраться по лесенке. – Не хватает еще, чтобы ты потерялась.

– Вот увидишь, я буду твоей тенью, – пообещала Элена и замолчала, оказавшись сидящей верхом на стене. – А как я слезу?

– Посиди минутку.

Лючия передвинула лестницу в сторону на несколько дюймов, взобралась наверх и подобрала юбки выше колен, как это пришлось сделать и Элене. Затем она подняла лестницу и перекинула ее на другую сторону. Спустившись на дорожку, она сделала знак Элене последовать за ней, а сама сняла бархатный халат, под которым оказался наряд крестьянской девушки.

– Прежде всего, нам надо достать тебе костюм, – сказала она, расплетая длинную черную косу: волосы свободно упали на ее спину.

– И маску, – добавила она, доставая из кармана черную атласную маску.

Надев ее на глаза, она завязала тесемки, обернула голову красной косынкой и направилась к выходу из аллеи.

– Подожди здесь.

Имея при себе тайно накопленные деньги, Лючия смогла купить для Элены костюм и маску, похожие на ее собственные, у одного из многочисленных уличных торговцев, которые продавали такие вещи, рассчитывая на тех, кто не успел подготовиться к карнавалу. Верная своему слову, Элена не отставала от нее ни на шаг. Они вышли из аллеи и начали пробираться через шумные улицы Болгери.

Карнавал всегда поражал своей красочностью. Балконы и окна были увешаны яркими драпировками, кареты и повозки заполняли арлекины, домино, шуты, шумные толпы двигались по улицам; воздух был наполнен музыкой, фейерверками и конфетти. Лючия с Эленой несколько часов смотрели представления мимов, акробатов, бродячих певцов и жонглеров. Уличные торговцы пытались соблазнить их азартными играми, но Лючия отказывалась, улыбаясь. Не такой уж глупой она была, чтобы рисковать своими немногими монетами в игре, в которой, она хорошо это знала, не могла выиграть.

Элена большей частью молчала, но когда она с изумлением смотрела на происходившее вокруг них, восторженная улыбка на ее лице говорила о многом. Ее радость от ощущения свободы, хотя бы на одну ночь, была так очевидна и искренна, что Лючия не жалела, что взяла молодую девушку с собой. Когда Элена вернется в свою дворцовую тюрьму, у нее сохранится воспоминание, которое всегда будет вызывать у нее улыбку.