Бренда Хайетт - Невинная страсть

— Вот как? Значит, у вас есть соответствующая кандидатура?

— Есть. Это я сам. — Ноуэл посмотрел лорду Хардвику прямо в глаза.

— Но почему?

Твердо решив говорить только правду, Ноуэл рассказал подробности своей шпионской деятельности во время войны — сначала нелегальной, а когда он хорошо проявил себя, — в официальном качестве, под эгидой министерства иностранных дел. Характер работы заставлял часто менять обличия, взламывать замки и тайно проникать в помещения, дабы получать информацию, которая требовалась, чтобы срывать планы Наполеона.

— Значит, вы и есть легендарный Кот в Сапогах, — задумчиво сказал лорд Хардвик, с улыбкой покачивая головой. — У вас отличная подготовка, но я все же не понимаю, на чем основывается ваше желание стать следующим Святым.

Ноуэл, помрачнев, рассказал о Черном Епископе. О том, как преследовал предателя и убийцу во Франции, пока не прошел слух, что он погиб, и о том, что теперь он решил продолжить его преследование на английской земле. Чтобы подчеркнуть важность своей просьбы, он поведал лорду Хардвику о своих товарищах, которые погибли от руки Епископа, причем последний из них был убит прямо здесь, в Лондоне.

— Поэтому, намереваясь продолжить работу Святого в интересах бедняков, я хочу также воспользоваться этим прикрытием для сбора информации, которая нужна мне, чтобы отдать Епископа в руки правосудия — так же, как лорд Маркус собирал информацию о вербовщиках. Скажите, вы мне поможете?

Выслушав гостя, граф долго молчал, пристально глядя на него прищуренными темными глазами, словно хотел прочесть его мысли. Наконец он откинулся на спинку кресла и улыбнулся.

— Зови меня Люком, — сказал он. — Похоже, что нам самой судьбой предназначено хорошо узнать друг друга, поэтому лучше начать называть друг друга по имени.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы Франческа попыталась сделать тебе другую прическу? — спросила Перл, когда Ровена готовилась спуститься вниз к ужину. — Я знаю, что ты никогда не интересовалась модой, но парочка новых платьев тебе не помешала бы. — Ровена улыбнулась, но покачала головой. — С моей стороны это похоже на лицемерие, ведь именно я долгие годы внушала тебе, что глупо подчиняться требованиям патриархального общества. Ты заставляешь меня казаться такой легкомысленной. Но посмотрим, что ты скажешь после нескольких дней пребывания в Лондоне.

Ровена снова улыбнулась, сомневаясь, что изменит свое решение.

— Ох, я забыла сказать: Люк предупредил, что сегодня с нами ужинает еще один гость, — сказала Перл, когда они подошли к двери столовой. — Кажется, его знакомый по службе.

Они вошли в продолговатую, элегантно обставленную столовую, где их ждали Люк и еще один джентльмен. Ровена обвела одобрительным взглядом богатую, но отличающуюся превосходным вкусом обстановку столовой. Ее собственный дом отличался простотой убранства, но она провела довольно много времени в оукширском поместье герцога, чтобы привыкнуть к подобной обстановке и научиться ценить ее.

— Дорогая, я, кажется, говорил тебе о мистере Пакстоне. Ноуэл, это моя жена леди Хардвик, — сказал лорд. — А это мисс Риверстоун, она гостит у моей жены.

— Леди Хардвик, мисс Риверстоун, — пробормотал, поклонившись, мистер Пакстон. Едва взглянув на Ровену, он переключил свое внимание на хозяйку. Впрочем, Ровену это ничуть не удивило. Перл сегодня выглядела особенно красивой в сиреневом атласе.

— Я слышал, что вы занимаетесь благотворительностью, миледи, — сказал мистер Пакстон, когда они уселись за стол. — Не расскажете ли мне о ваших проектах?

Гость чем-то привлек внимание Ровены и, хотя он по-прежнему ее игнорировал, она с интересом разглядывала мистера Пакстона. Он, безусловно, обладал привлекательной внешностью: высокий, широкоплечий, с волнистыми каштановыми волосами и классическими чертами лица. Но больше всего девушку привлекли его умные светло-карие глаза.

Она вдруг смутилась, отвела от него взгляд и попыталась уловить нить разговора.

— …условия содержания в Ньюгейтской и других тюрьмах, — говорила Перл.

— Да, там многое требует улучшений, — согласился мистер Пакстон. Ровена не могла не отметить, что голос у него глубокий, негромкий и очень приятный. — Если хотите, я могу передать ваши пожелания своему начальству с Боу-стрит.

— Боу-стрит? Значит, вы сыщик, мистер Пакстон? — удивленно спросила Ровена. Он как-то не вписывался в создавшееся у нее представление об этой элитной группе блюстителей закона.