Дани умоляюще прошептала:
– Могу я зайти и поговорить с тобой, если, конечно, не потревожу папу?
Сразу же почувствовав, что что-то случилось, Китти пригласила ее к себе.
– Он в посольстве, готовится к завтрашнему отъезду в Панаму. Заходи, и давай выпьем по бокалу вина.
Дани обожала гостиную Китти. Едва переехав в Париж, мачеха страстно увлеклась изучением дизайна интерьера, в результате чего особняк Колтрейнов превратился в образец вкуса и высокой культуры. Приглашение посетить его было настоящим подарком, получить который жаждали представители светской и правительственной аристократии Парижа.
Особое восхищение Дани вызывал внушительный секретер красного дерева, выполненный в стиле рококо. Он стоял как раз подле дверей, услаждая взор своим изысканно вырезанным фронтоном в виде шеи лебедя и необычными выгнутыми ножками. Как-то Китти упомянула о том, что он относится к 1775 году.
Подле него стояло кресло периода Георга I из орехового дерева, боковины которого были украшены раковинами и завершались шаровидными ножками.
Рядом с секретером, на стене, задрапированной желтым муаровым шелком, висели два подсвечника невообразимой красоты – вырезанные из дерева и позолоченные, с декоративными птичками, факелами, пшеничными снопами и хрустальными каплями.
Китти пересекла комнату и остановилась у маленького китайского столика с двумя потайными отделениями, где она обычно хранила бутылочку вина, предназначенную для вечерних бесед. Это был один из ее любимейших экземпляров, и она наблюдала, довольно улыбаясь, за тем, как Дани восхищалась другими предметами обстановки… плодами долгих часов утомительных поисков в затерявшихся антикварных магазинчиках Франции.
Она налила им обеим по бокалу розового вина, подала бокал Дани и показала ей свое последнее приобретение, гармонично дополнявшее интерьер гостиной.
– Сокровище, – гордо объяснила она, когда они встали перед картиной, на которой были изображены молодой человек и девушка, обнимавшие друг друга, на деревянных качелях, подвешенных на толстых веревках к ветви дерева. – На прошлой неделе я была на приеме в честь нового немецкого посла, денек выдался замечательный, и я решила прогуляться до дома пешком. И по пути наткнулась на крохотный магазинчик на улице Руссо, владелец которого даже и не знал работы Пьера-Опоста Кота. Он умер в 1883 году, и его картины становятся все более ценными с каждым годом.
Дани очень понравилась картина. Под влиянием Китти она весь прошедший год занималась изучением искусства и теперь могла по достоинству оценить работу Кота.
Китти сделала Дани знак рукой, приглашая ее присоединиться к ней на диване – шедевре неоклассицизма 1786 года, – и Дани кивнула и села рядом. Китти отыскала эту прелесть, обитую голубым бархатом, с грациозным изгибом спинки и легкими, тонкими деревянными ножками и подлокотниками, на улице Бонапарта.
– Ты просто чудо! – воскликнула Дани. – Боюсь, мне нужно еще многому научиться.
– Девочка, ведь ты выросла среди произведений искусства, – поспешила напомнить ей Китти. – Я слышала, что когда-то семья де Бонне обладала одной из самых ценных коллекций живописи во Франции.
Дани печально улыбнулась:
– «Когда-то» – самое подходящее слово. Припоминаю, что, когда мы только переехали в имение, залы были увешаны картинами, однако когда везение покинуло графа из-за его пагубной страсти к игре, то же самое произошло и с редкой коллекцией картин. К тому времени когда он был убит на дуэли, все залы совершенно опустели.
Китти вздохнула:
– Какая утрата. Однако давай же наслаждайся вином, а я расскажу тебе о путешествии твоего отца.
Она стала рассказывать о том, как Фердинанд Лессепс, известный французский инженер, который руководил строительством Суэцкого канала, организовал акционерное общество с целью прорыть канал через Панамский перешеек, однако это предприятие оказалось весьма сложным и дорогостоящим. Два года назад компания распалась, и большое количество акционеров лишились своих сбережений. В результате чего стали раздаваться требования к проведению парламентского расследования, и американское правительство обратилось к Тревису с просьбой отправиться в Панаму и ознакомиться с ситуацией до начала официальных слушаний по этому делу, поскольку оно затрагивало интересы многих американских инвесторов.
Дани слушала, однако без особого интереса, поскольку все еще была раздражена словами Перри.
Читать дальше