Карен Хокинс: Загадочный джентльмен

– Шарлотта! Что вы здесь делаете?

Бет затаила дыхание. Лорд Беннингтон! Она бросилась к двери и со всей силы заколотила кулаками по мокрой деревянной поверхности, отбивая себе ладони.

– Беннингтон! Помогите! Шарлотта заманила меня в ловушку, я не могу…

– Шарлотта! Что вы натворили?

– Она узнала, что я сделала с матерью Уэстервилла. Томительное молчание. Бет закричала:

– Беннингтон! Прошу, помогите! Она услышала тяжелый вздох.

– Шарлотта, я не могу вам позволить сделать это с Бет.

– Тогда она всем расскажет о своих подозрениях. Я окончу свои дни за решеткой. Вы этого хотите? Чтобы я оказалась в тюрьме?

– Нет, нет. Ни в коем случае. Но, Шарлотта, не могу же я допустить, чтобы…

Грохот, а затем на дверь навалилось что-то очень массивное. Беннингтон больше не издал ни звука.

Бет отскочила от двери, схватившись руками за живот. Ее затошнило. Боже, дай ей сил! Что же делать? Она упала на колени. Нужно подать какой-то сигнал. Она схватила крюк. Зажечь эту деревяшку и высунуть ее в окошко. Может быть, кто-нибудь в доме заметит дым.

Сердце Бет подскочило. Но надежда вновь сменилась страхом. Из-под двери действительно пробивался дым!

Шарлотта подожгла дверь. Маленькое отверстие в стене пропускало дым, и помещение медленно заполнялось удушливым зловонием.

– Бет, вот теперь я ухожу. А ты умрешь не одна. Беннингтон составит тебе компанию.

Бет едва могла разобрать слова Шарлотты. Словно ее голос доносился издалека… Она закрыла рот мокрым подолом юбки. Глаза немилосердно щипало. Значит, смерть от голода ей точно не грозит.

Она заплакала. Что же теперь делать? «Кристиан, прошу, поторопись!»

Кристиан сбежал по ступеням террасы в сад. Вот скамья, где он поцеловал Бет. Нельзя смотреть туда! Быстрее! Он добежал до маленькой калитки и распахнул ее.

За калиткой стояла Шарлотта. В мокром платье, в волосах листья и куски коры. Взгляд слегка блуждающий, щека испачкана землей.

Кристиан схватил ее за плечи.

– Где она?

– Ее похитили! Мы шли по дороге…

Он грубо встряхнул ее.

– Вы скажете, где она, черт возьми, или я…

Вдруг он замолчал и посмотрел в сторону леса. В небо поднимался столб дыма, теряясь на фоне серых облаков. Кристиан сжал плечи женщины и прошипел сквозь зубы:

– Если с ней что-то случилось, вы отправитесь на тот свет следующей. Клянусь адом, никто не помешает мне это сделать.

Оттолкнув Шарлотту, Кристиан бросился бежать через лес. Ветки хлестали его по лицу, рассекая щеки и шею. По лицу струилась кровь, но он ничего не чувствовал. Он знал: нужно успеть к Бет.

Добежав до развалин, Кристиан остановился. Дым густел, клубами поднимаясь в серое небо.

– Проклятие!

Он обежал вокруг развалин и остановился. Яма, в ней подобие ступенек. Наверное, подвал. Ступеньки завалены сучьями, хворостом и листьями – куча выше его головы. Куча дымилась и потрескивала. Наружу вырывались языки пламени.

– Бет! – позвал он.

Тишина в ответ. Он пытался расчистить себе путь, но столб дыма ударил ему в лицо. Кашляя, он сорвал с себя куртку и помчался к озеру. Обернув руку мокрой курткой, Кристиан начал расшвыривать горящие сучья.

– Милорд?

Сзади стояли запыхавшиеся Джеймсон и один из лакеев, Чарлз.

– Воды! Немедленно!

Джеймсон кивнул и побежал к озеру, на ходу срывая с себя ливрею. За ним бежал Чарлз. Куртка Кристиана почти высохла, и огонь начал обжигать ему руки. В отчаянии он крикнул:

– Бет!

Кажется, он слышит стон! Кристиан крикнул снова. Тишина. Он сжал зубы и схватил горящее бревно, чтобы оттащить его подальше. И тут он увидел сапог. Мужской сапог. О Боже! Беннингтон!

Он схватил его за ногу и дернул что было сил. Из горящей кучи вылетели несколько веток и упали в траву, разбрасывая вокруг снопы искр и пепла. Беннингтон лежал бледный и неподвижный, на лбу зияла глубокая рана, сюртук залит кровью.

Кристиан сорвал с шеи галстук и перевязал ему лоб. Снова бросился в огонь. Сквозь сучья он увидел дверь – она уже горела. Дым заполнял легкие, жег глаза. Нужно добраться до нее во что бы то ни стало! Она дорога ему – больше, чем жизнь. Больше, чем месть.

– Бет!

Насей раз, несомненно, крик. Слабый и отчаянный.

– Кристиан!

Сладчайший в мире зов.

Вернулся Джеймсон.

– Держите!

Восхитительно мокрая и холодная ливрея. Кристиан обернул ее вокруг головы и схватил бревно, которое еще не занялось огнем.

– Позаботьтесь о Беннингтоне. Он серьезно ранен. Дворецкий кивнул и побежал за подмогой.