Карен Хокинс: Загадочный джентльмен

Герцог нахмурился и посмотрел на внучку, тихо лежащую в объятиях Кристиана. Суровый взгляд смягчился. Он медленно кивнул:

– Пришло время расставить все по местам. Пусть проведут дознание.

– Что будет с Шарлоттой? – спросила Бет, глядя на деда снизу вверх.

– Если нам позволят, я отошлю ее прочь, туда, где она не сможет никому навредить. – Герцог поник. – Бет, прости! Все моя проклятая гордость. Я хотел защитить честь нашей семьи. А что вышло? Я не смог защитить даже тебя.

– Нас всех снедала гордость, – сказал Кристиан. – Думаю, у меня не было иных серьезных побуждений, кроме высокомерия. – Он вытер слезу со щеки Бет. – Мне жаль лорда Беннингтона.

– Ему повезло – он выживет. Глупо с его стороны было надеяться, что Шарлотта когда-нибудь оправится настолько, чтобы вернуть его уважение.

– Он по-настоящему любил ее, правда? – Бет вздохнула.

– Слишком уж любил, – ответил герцог.

Кристиан убрал волосы с ее лба.

– Бет, прости меня.

Она удивилась:

– За что?

– Я вел себя как последний дурак. Думал, что главное для меня – это найти предателя. Теперь я понимаю, что ты – самое важное в моей жизни.

Бет не могла отвести взгляд от лица этого человека, который стал ей дороже всего.

– Ты меня любишь!

– Безумно. Отчаянно. До самозабвения! А когда мы поженимся, я буду любить тебя еще сильнее.

– А твоя мать?

Он вздохнул.

– Теперь я знаю, что с ней произошло. Печально, но ей уже не помочь. С прошлым покончено. Мое будущее – это ты. Ты и наша любовь. Дети, которые у нас родятся. Мне больше ничего не нужно.

Бет не могла сказать ни слова. Она протянула руку и привлекла его к себе, уткнувшись ему в грудь, стараясь не разрыдаться. Дедушка громко фыркнул.

– Они прекрасно смотрятся вместе, милорд, – заметил Джеймсон, шаря в кармане в поисках чистого носового платка.

– В самом деле. – Герцог взял у Джеймсона платок и громко высморкался. – Особенно когда наконец поженятся.

Бет смотрела на Кристиана затаив дыхание. Протерла глаза рваным рукавом платья.

– Мне нужно принять ванну.

Он засмеялся:

– Ты пахнешь дымом. Как и я. Герцог повернулся, тяжело опираясь на трость.

– Джеймсон, откройте дверцу. Мы возвращаемся домой.

Бет улыбнулась Кристиану:

– Может, отправимся домой, чтобы смазать твои раны и принять ванну, любовь моя?

Он прищурился:

– Ванну?

Дедушка фыркнул:

– Эй, кто-нибудь! Немедленно послать в Лондон за разрешением на брак!

Дворецкий помог ему забраться в карету и поспешил к Бет с одеялом в руке.

– И в самом деле, – согласился Кристиан. – Я бы женился, скажем, завтра утром.

Бет растерялась:

– Завтра утром?

– Слишком скоро? Тогда, может, завтра днем? Я пошлю в Лондон, и Ривс привезет мне одежду. – Он усмехнулся. – Тебя нужно познакомить с Ривсом.

– Это твой дворецкий?

– Единственный и неповторимый. – Кристиан встал и подхватил Бет на руки. Она хотела что-то сказать, но он закрыл ей рот поцелуем. – Отец приказал ему вернуть заблудших сыновей в лоно цивилизованного общества, но, черт побери, он только и делал, что сватал нас с тобой.

– Ужас!

Кристиан улыбнулся любимой и понес ее в карету.

– Люблю ужасы. – Он осторожно устроил ее на сиденье. – Хочу, чтобы все стало еще ужаснее…

– Вы просили еще бренди, милорд?

Кристиан повернулся.

– Да. Графин пуст.

Ривс принес полный графин и поставил его на стол.

– Это я виноват, милорд. Вы пьете гораздо реже, чем раньше. Я выбился из расписания.

Кристиан заложил руки за голову и откинулся на спинку кресла.

– Что ж, Ривс. Приключение удалось на славу, не так ли?

– Вполне, милорд. Вы довольны ходом событий?

Кристиан ухмыльнулся:

– Мне ли сожалеть – ведь я женился на прекраснейшей из женщин.

– Что будет с леди Шарлоттой?

– Ее отправят в Бедлам. Герцог готов заплатить целое состояние, чтобы ее содержали со всеми мыслимыми удобствами. В стенах психиатрической лечебницы она никому не сможет навредить.

– Жаль, что ваше приключение вышло небезопасным.

– Мне тоже. Стоит, однако, иногда пуститься в бурное плавание, чтобы найти тихую гавань. Я разоблачил убийцу матери и свершил правосудие. А главное – понял, что Бет и мое будущее важнее, чем прошлое, каким бы оно ни было.