Шэрон Кертис - Внебрачный ребенок

— Да, но… — Краска бросилась ей в лицо при воспоминании о том, как его губы касались ее. — Вы меня уже один раз сделали счастливой, и не знаю, сколько еще «счастья» я смогу вынести за один день. — Поколебавшись, Люси подала ему руку, и он помог ей встать на ноги. — Но, мне кажется, лучше быть счастливой, чем изнасилованной.

— Молодец, — одобрил он ее, и его зеленые глаза заблестели. — Тебе будет легче, если я пообещаю не обращаться с тобой непорядочно?

— Сомневаюсь, что ваше понятие о «непорядочности» соответствует моему пониманию этого слова.

Он не отнял руки, и она зачарованно смотрела на его длинные бледные пальцы, обхватившие ее ладонь. А потом он другой рукой приподнял ее подбородок, посмотрел в глаза и тихо сказал:

— Тогда объясни мне, что ты под этим понимаешь.

Люси не могла вести переговоры с бутылочкой. Но, возможно, это получится с Генри Лэмбом.

— Сэр, если вы точно собираетесь это сделать… — а она знала, что точно, потому что проклятая бутылка как-нибудь позаботится об этом, — не могли бы вы вести себя… я не знаю, как это сказать… с тонкостью?

Он некоторое время напряженно смотрел ей в лицо.

— Дорогая, — произнес он наконец, — я понимаю, ты пытаешься сказать мне нечто важное, такое, что трудно выразить, но, боюсь, тебе придется выражаться яснее. Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Я знаю, что это искусство. Между мужчиной и женщиной, я имею в виду. — Люси увидела, как Генри Лэмб старательно сохраняет спокойствие на лице, хотя в его глазах промелькнула усмешка.

— Искусство, — повторил он.

— Я не знаю, в чем оно состоит, но уверена, что вы должны это знать. — Его глаза слегка расширились, и она спросила: — Вы понимаете меня?

— Нет.

— Чтобы не было детей. Вы можете так? Будет очень плохо, если у меня родится ребенок, которого вы не собираетесь любить как отец. Я знаю, как переживают дети, понимаете? — И просто, но с гордостью добавила: — Я у матери внебрачный ребенок.

Он умело скрывал свои чувства, но Люси поняла, что нанесла ему чувствительный удар. Генри Лэмб медленным движением убрал руки, и взгляд его застыл.

Отступив на шаг, он осторожно поднял прядь ее волос, которая, как карнавальные блестки, заструилась меж его длинных, бледных пальцев, и Люси услышала, как он вздохнул.

Ей показалось, что прошло слишком много времени, прежде чем он сделал новый вдох и с натянутой улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание, сказал:

— У нас есть что-то общее. — Его улыбка стала такой нежной, что на мгновение у Люси замерло сердце. — Позволь сообщить тебе, что я не привык иметь дело с очень молоденькими девушками. Да, это искусство. И да, я бы применил его. Приношу свои извинения за то, что заставил тебя бояться, и за то, что заставил тебя это сказать.

Слишком взволнованная от пристального взгляда его волшебных зеленых глаз, она не сразу осознала, что он сказал «применил бы».

— Бы? — вслух повторила она.

Неправильно истолковав выражение ее лица, он бодро попросил:

— Пожалуйста, не смотри так испуганно. Я еще в своем уме. — И заверил: — Клянусь, я больше не причиню тебе зла.

«О Боже, — подумала Люси, — бутылочка хочет продержать нас здесь до Судного дня».

Она решительно шагнула вперед и схватила его за лацканы сюртука.

— Сэр, вы обязаны заняться со мной любовью. Потому что я загадала такое желание.

И поняла, что лишила его дара речи. Предоставляя до сего момента инициативу Генри Лэмбу, Люси теперь не знала, с чего начать. Даже, поднявшись на цыпочки, она не доставала до его губ, поэтому потянула за сюртук, заставляя наклониться, и запустила руки в его черные как ночь волосы. Сжав их, она наклонила его голову и услышала, как он произнес «Господи!», прежде чем их губы соприкоснулись.

Сначала Люси не почувствовала никакого ответа и решила делать так, как раньше целовал он: сначала легко, потом крепче. Она медленно скользнула губами по его губам и по тому, как напряглось его тело, почувствовала его смущение. Взяв одной рукой его за запястье, она положила его ладонь себе пониже спины и ощутила, как его сопротивление переходит в нерешительность. Лэмб попытался поднять голову, чтобы прошептать: «Нет. Ты же не хочешь…», — но она не дала ему закончить и снова прижалась губами к его губам, ощущая, как его волосы, щекоча, скользят между ее пальцами.

Она почувствовала, как его губы стали мягче и открылись ей навстречу, как его теплое дыхание участилось, увлажняя изнутри ее губы. А потом из-за того, что она так хотела этого раньше, но не могла, Люси прижалась к Лэмбу вся, от колен до груди, впервые ощущая теплую упругость мужского торса, его плоский живот, мощь бедер.